Друзья Высоцкого: проверка на преданность

– Подскажи, что делать. Я Марине Влади обещал быть! Мне всего на одну ночь! Выручай!

Сердце чиновника дрогнуло:

– Нужен веский предлог… Допустим, ты едешь на встречу со знаменитым советским режиссером договариваться о будущих съемках с обязательным участием польской стороны. Пани Ядзя, – обратился он к секретарше, – пишите… Понимаешь, мы должны щегольнуть важной, знаменитой фамилией, чтобы выглядело все так, будто у тебя запланирована встреча с кем-то из уважаемых Москвой вип-персон.

– Никита Михалков! – сразу назвал имя Ольбрыхский.

– Да нет, молод еще.

– Швейцер?

– No.

– Сергей Бондарчук?

– Вот! Этот подходит. Ты к нему едешь обсуждать свою будущую роль.

– Какую роль?

– Да хоть Тараса Бульбы! Тот же ляхов ненавидел, терпеть не мог! Вот такая вот идея! – и он показал Даниэлю большой палец.

Через пару часов был сооружен загранпаспорт, а в бухгалтерии «Фильм Польски» Ольбрыхскому даже выдали суточные на полдня или на ночь.

Когда самолет приземлился в Шереметьево, в сумерках Даниэль увидел Севу Абдулова, Колю Тамразова, кого-то еще из знакомых… Двинулся было в их сторону, но друзья стали подавать гостю знаки, что его еще кто-то встречает…

Навстречу Ольбрыхскому шел симпатичный, вполне прилично одетый мужчина. Даниэль сразу понял, что этот уж никак не меньше, чем в звании майора. Он подошел, пожал «гостю столицы» руку и сказал: «Знаю, зачем вы приехали. Я вас отвезу на Малую Грузинскую. А завтра утром провожу в аэропорт. Договорились?».

Даниэль лишь молча кивнул. И его тотчас провели через таможенный контроль.

В квартире Высоцкого, уже за столом, Ольбрыхский успел заметить родные лица: Марина, Белла Ахмадулина, Станислав Говорухин, Алла Демидова, Сергей Юрский, Веня Смехов, Сева Абдулов, Евтушенко, Окуджава, Никита Михалков… Напротив, вспоминал Даниэль, сидела какая-то девушка, вся мокрая от слез. «Кто это?» – тихо спросил я. – «Та самая Люся, телефонистка с международной станции, которая разыскивала Высоцкому Марину по всему свету. Помнишь «07»? Ну, «Здравствуй, это я!»?

Конечно, во время застолья разговор шел исключительно о Володе. Но когда Даниэль и Говорухин уединились на кухне, Станислав спросил:

– Ну, а там у вас что?

Ольбрыхский гордо воскликнул:

– Мы победили!

Потом стал рассказывать:

– Мне позвонил в Париж Анджей Вайда. Сказал: «Немедленно приезжай!». На следующий день я прилетел в Варшаву. «Иди на стадион, – скомандовал Вайда, – там еще сидят рабочие». «Что я должен делать?» – спросил я. – «Развлекать их!».

– Да ну, – махнул рукой Говорухин, – пустых, бессмысленных развлечений не бывает… В конце концов, это и есть одна из главных обязанностей артиста, то бишь шута. Наряду, конечно, с еще более важной обязанностью – говорить королям правду…

Поздней ночью Ольбрыхский с Влади поехали на Ваганьковское кладбище и увидели те самые гигантские костры из поломанных гитар… А утром «майор», как и обещал, приехал на Малую Грузинскую, 28 и отвез Даниэля в аэропорт прямо к трапу самолета, следующего рейсом «Москва – Варшава».

* * *

Когда режиссера Никиту Михалкова однажды спросили, каким ему представляется образ Даниэля Ольбрыхского, он молниеносно ответил: «Вижу море. Пляж. По белому песку идет абсолютно обнаженный Даниэль. На его босых ногах позвякивают шпоры…»

Впечатляющий образ, не правда ли?

Как в юности, так и в зрелые годы Ольбрыхский оставался бунтарем, которого побаивались лишний раз зацепить. Он по-прежнему оставался ярым сторонником «Солидарности», принимал участие во многих протестных акциях, был помощником Леха Валенсы.

В 1981 году Даниэль выступил ведущим на фестивале запрещенных песен, который организовала «Солидарность» в Гданьске. В нем участвовали барды со всей Польши. «К сожалению, – вспоминал Ольбрыхский, – приз получила далеко не лучшая песенка, сыгравшая на примитивных политических инстинктах: «А заднице, повернутой к Польше, особенно красной, стоит дать хорошего пинка…»

Заканчивать фестиваль на этой ноте Даниэлю не хотелось. Он вышел на сцену и сказал: «Поскольку у нас тут господствует демократия, то я, как ведущий, вовсе не обязан соглашаться с общим мнением публики. Несомненно, некоторые из выступлений бардов действительно оригинальны. Но родословную свою они ведут от замечательных российских поэтов. Прежде всего – Булата Окуджавы, а в последнее время все чаще – от Владимира Высоцкого. Он, к сожалению, недавно скончался, но песни его в Польше становятся все более и более популярны. Думаю, если б Высоцкий был жив и сумел бы получить визу в Польшу, его выступление украсило бы наш фестиваль. Мертвый визу уже не попросит. Но давайте мы с вами ему предоставим духовную визу! Пускай в этом зале на прощание прозвучит его песня».