Друзья Высоцкого: проверка на преданность

В наследство от Бориса Михайловича Эйхенбаума, ученого с мировым именем, дочери Ольге Борисовне и внучке Елизавете достался цвет, живая классика современной советской литературы. Когда в 1949 году профессора Эйхенбаума отовсюду вышвырнули на улицу с «волчьим билетом» за «безродный космополитизм», его самые верные друзья – Виктор Шкловский, Юрий Тынянов, Михаил Зощенко, Ольга Берггольц – не отвернулись, а стали бывать в его квартире гораздо чаще, чем ранее. И какие тут устраивались застолья! Борис Михайлович долго не мог уяснить, откуда в их доме появляются столь изысканные закуски, выпивка. «Оля! – допрашивал он дочь. – Что это? У нас же совсем нет денег!» – «Все нормально», – кротко успокаивала она отца. Борису Михайловичу было невдомек, что дорогие сердцу гости появлялись в доме, по обыкновению, с очень пухлыми портфелями и первым делом заглядывали на кухню…

Олег дотошно расспрашивал и Олю, и Лизу об их легендарном отце и деде. Они знакомили его с оставшимися в живых друзьями Бориса Михайловича – тем же Шкловским, Ираклием Андрониковым, Вениамином Кавериным. Живое общение с «литературными памятниками» напоминало открытые уроки культуры. А им тоже было небезынтересно общение с талантливым молодым человеком. Андроников, слушая в исполнении Даля стихи Лермонтова, делал вывод: «Владеет секретом Яхонтова – секретом медленного чтения». А Шкловский называл Олега «человеком совершенного движения».

В питерском доме их соседом по подъезду был Виктор Конецкий, морской волк, капитан дальнего плавания, а главное – замечательный прозаик. «По прямой между нашими квартирами было метров двадцать, – рассказывал Виктор Викторович, – через этаж и лестничную площадку. Он только что счастливо женился. Тещу называл Старшая кенгуру, жену – Младшая кенгуру. Ни та, ни другая не обижались, даже радовались, когда он их так называл…»

– В подпитии он старался избегать близких контактов с кенгуру, находя приют у меня, – продолжал свой рассказ Конецкий. – Находил этот приют Олег в полном смысле слова явочным путем. Время года, день недели, время суток для него существенного значения не имели. Обычно я от души радовался неожиданной явке артиста, ибо выпивка – штука заразительная, и я составлял ему компанию.

Итак: «Половина третьего ночи: На пороге возник элегантный, пластичный, артистичный Олег:

– Т-с-с! Главное – тихо! Сумчатые не дремлют! Дай чего-нибудь выпить и увидишь замечательное кино… Не бойся: короткометражку! Только что где-то слышал сценарий…

Поезд проносится… Поезд, конечно, международный «Париж – Москва»: стекла блестят, занавески развеваются, Володька Высоцкий в вагоне-ресторане Гамлета разучивает «Быть иль не быть?..»

И так далее. Продолжать дергать цитаты из плотного текста Конецкого – большой грех. Лучше целиком прочесть этот рассказ «Артист», который Виктор Викторович писал с 1980 по 1983 год. Всего четыре странички.

Вскоре после смерти Олега писатель получил письмо из Москвы, от вдовы «артиста Олега Эн»:

«Осиротевший наш родной сосед! Я помню, как в твою незапертую дверь он приходил на ваш мужской совет. Душа его бывает и теперь с тобой. Открыта ей к тебе дорога. Ты передай, что я люблю его, как души любят Бога. Найди слова – я их теперь не знаю, всегда любившая его как женщина земная».

– Тогда, в 70-е, действительно тяжелый был период, – вспоминала Лиза. – Уже дошло до того, что надо было… на что-то решаться: мама не выдерживала, я не выдерживала. И мама сказала Олегу: «Поезжай-ка ты в Москву, потому что сил больше нет…» Даже дала 25 рублей на дорогу. Наутро он лишь сказал: «Ну, я поехал… Могу пока оставить ключи от квартиры у себя?..»

– Можешь.

И он уехал.

В Москве с Комсомольской площади («Трех вокзалов») сразу позвонил Высоцкому. Объяснил ситуацию, не стал скрывать: положение такое, что ему срочно надо остановиться. Высоцкий тут же сказал:

– Приезжай!

Глядя в окно троллейбуса, Олег про себя мурлыкал старую песню Высоцкого про черта:

Кончился коньяк? Не пропадем!
Съездим к «Трем вокзалам» – и возьмем!

Владимир, выслушав мучительную исповедь Даля, тут же повел гостя в спальню, открыл тумбочку – там, на полке стояли коробочки с каким-то препаратом.