ДСВ. Книга 2 (СИ)

Вперед. Идти вперед. Никуда не сворачивать.

Шаг. Еще шаг. Медленный, будто идешь по грудь или шею в воде. Впереди по-прежнему ничего…

Или… что-то проявляется… Ближе, ближе… Это овраг. Нет — бездна, пропасть, а через нее перекинут ствол дерева, такой тонкий, что кажется, будто вот-вот хрустнет и переломится, как сухая ветка. Но сказано было: не сворачивать, да и кровь Данески тянула вперед. Значит, нужно туда, через пропасть. Главное, не сорваться, а если все-таки… то не поверить в смерть… Легко сказать — сложно сделать.

Ашезир приблизился к кромке оврага-бездны — и путь преградил карлик. Худой, тщедушный, запястья, как хрупкие веточки, трясутся, словно на ветру.

— Помоги мне, — пискнул карлик. — Перенеси меня.

Как правильно поступить здесь, на грани? Перенести его? Или сбросить в пропасть, чтобы не загораживал путь?

— Помоги мне… Спаси меня…. — снова запричитал карлик. — Перенеси на ту сторону. Помоги! Сам я боюсь…

— Кто ты?

— Не знаю. Помоги мне.

Вот проклятье! Зачем ему этот карлик? С другой стороны, если он появился, то, наверное, неспроста. Вдруг пригодится? Тем более он такой маленький, что от его веса ствол дерева не должен треснуть. Вот из-за Ашезира может…

— Ладно, забирайся ко мне на спину.

Тому не пришлось повторять дважды: он залез на него и вцепился в плечи.

— Давай, перенеси!

Вот наглец!

Ствол дерева хрустел над бездной, Ашезир обхватывал его ногами и, помогая себе руками, продвигался вперед. Вставать и не думал, вниз старался не смотреть, но от страха все равно мутило и бросало то в жар, то в холод.

Наконец пропасть осталась позади, но неприятности не закончились. Туман впереди сгустился, обрел очертания, приблизился — и вот уже перед Ашезиром стоял человек…

Не просто человек, а собственное отражение. Только взгляд у двойника был другой — колючий, холодный, злой. Но, может, глаза Ашезира так и выглядят со стороны?

— Зачем тебе жалкий карлик? — процедил двойник. — Избавься от него. Выбрось.

Ашезир стряхнул с себя карлика, затем приподнял за шкирку и — обомлел. У коротышки были такие же, как у него, рыжие волосы, серые глаза, и смотрел он с тем же настороженным выражением, какое Ашезир часто видел в зеркале.

— Убей! — велел двойник.

— Не убивай! — пискнул карлик.

Ашезир переводил взгляд с него на двойника и обратно, наконец спросил:

— Зачем его убивать?

— Он жалкий. Он мешает. Избавься.

Нет… Как ни странно, но карлик слишком напоминал Ашезира. Вдруг, убив его, он убьет себя?

— Не хочу, — он пожал плечами. — Мне это не надо.

— Тогда я убью, — двойник вытащил меч и двинулся вперед.

Карлик завизжал, спрятался за спиной Ашезира, вцепился пальцами в подол его рубахи.

— Уйди! — двойник оскалился и взмахнул мечом. — Иначе и тебя уничтожу!

Ашезир тоже достал меч: как же мучительно, и страшно, и странно стоять напротив второго себя и готовиться к бою. И ради кого? Ради карлика?! Бред!

Впрочем, и весь этот мир бред.

Ашезир взмахнул мечом — и тут же все исчезло, растворилось в непроглядном тумане. Больше не было ни двойника, ни карлика, а потом приблизилась земля… если можно так назвать клубящееся у ног марево. Меч вдруг стал неподъемным, Ашезир выпустил его и мимолетом глянул на свои руки.

Что это? Что такое?

Тоненькие запястья, длинные хрупкие пальцы с загнутыми ногтями… В ужасе он провел ладонью по своему лицу и нащупал крючковатый нос…

Нет-нет-нет, не может быть, чтобы он сам превратился в карлика! Надо было убить его, как советовал двойник! От злости на глаза навернулись слезы, из груди вырвался крик. Что теперь делать? Если он и найдет Данеску, она не узнает его в теле этакого уродца!

Поздно сожалеть о сделанном выборе, это не поможет: нужно идти дальше, а там видно будет…

Он сделал несколько шагов, и туман расступился. Солнце на мгновение ослепило, затем глаза привыкли к яркому свету, золотящему сочно-зеленую лужайку. Жужжали шмели и пчелы, благоухали цветы. Цветы? Ноздри и горло тут же защекотало, потом засаднило, и он расчихался. Еще чуть-чуть — и начнет задыхаться, спасения нет! Везде эти проклятые цветы!

…Подожди, Ашезир, успокойся… На самом деле ты не здесь, ты лежишь где-то под холмом. Здесь же все не по-настоящему, здесь все только кажется. Нет никаких цветов, их нет!

Они не исчезли. Не исчезла и лужайка, не погасло солнце, а пчелы и шмели по-прежнему носились от цветка к цветку. Зато окружающее будто слегка поблекло, запахи почти исчезли, и дышать стало легче.

Из-за видневшихся вдали кустов выбежали два мальчика и три девочки лет пяти-шести. Один из мальчишек вытянул палец и крикнул:

— Мерзкий карлик, смотрите, мерзкий карлик! За ним!

Дети с гиканьем помчались к нему, в руках у них неизвестно откуда взялись палки.

Надо уносить ноги. Понять бы еще, куда, в какую сторону бежать, ведь возвращаться нельзя. Но ждать, пока гадкие детишки забьют палками, тем более глупо.