Дуб и кролик

Горбах. Прекрасно, но давайте лучше рассмотрим ваш план in natura[5]. Пойдемте... Используем наш командный пункт с таким роскошным кругозором. Прошу и вас сюда, господин Потц!

Энергично ведет Потца и Шмидта в глубину сцены. Доктор Церлебек, обозревающий панораму, при появлении стратегов отходит в сторону. Он демонстративно показывает, что не хочет иметь ничего общего с распоряжениями Горбаха.

Господа могут отойти глубже, чтобы их не было видно.

Доктор Церлебек проходит мимо Машника.

Машник. Почтение, господин доктор! Прекрасный вид отсюда.

Д-р Церлебек. Не забывайтесь! Мы все еще в тисках.

Машник. Так точно, господин доктор. (Отходит к телефону.)

Доктор Церлебек, наконец, обнаруживает Алоиса, который с момента появления доктора на Дубовой горе все время поворачивается к нему спиной. Он усердно занимается стрижкой Марии.

Д-р Церлебек. Поглядите-ка, Алоис стал дамским мастером.

Алоис(поворачивается к д-ру Церлебеку, говорит быстро и боязливо). Я должен извиниться, господин доктор, я хотел прийти на проверку, но господин крейслейтер сказал, что прежде всего мы должны защищать город.

Д-р Церлебек. А вообще как самочувствие? (Вынимает записную книжку.)

Алоис(быстро). Все в порядке, господин доктор.

Д-р Церлебек. А точнее, Алоис?

Алоис. Господин доктор интересуется по поводу восстановления, так я могу честно доложить: пока еще ничего не сдвинулось с места.

Мария. Я могу это подтвердить, господин доктор!

Д-р Церлебек. А какие у тебя возникают ощущения, когда приходится возиться с такими длинными волосами?

Алоис(горячо). Мне все одно — что ее стричь, что дрова колоть. Мне даже было бы приятнее колоть дрова, чем крутиться вокруг человека, который так себя роняет, как она.

Д-р Церлебек. И все же, если ты ощутишь какие-либо изменения, если в тебе что-то шевельнется...

Алоис(горячо). Но, господин доктор, клянусь всеми святыми, ничего не сдвинулось с места.

Д-р Церлебек. Я же сказал: если! Если что-нибудь сдвинется с места, ты должен мне немедленно доложить. Но если ты от меня что-либо скроешь, то все опыты, все расходы... все пойдет кошке под хвост, если мы прошляпим проверку.

Алоис. Я не хочу, чтобы все пропало. Доктор Мозер говорил, что это делается для всего человечества, для того, чтобы раса стала еще чище.

Д-р Церлебек. А твои головные боли?

Алоис. Да... они меня еще беспокоят, особенно сейчас, когда я должен возиться с этими волосами.

Д-р Церлебек. Ага! (Что-то записывает.) И часто это с тобой случается, когда ты бываешь около женщин?

Алоис. Вообще когда я бываю с людьми. Когда я с кроликами, я ничего такого не замечаю.

Д-р Церлебек(записывает). А мочеиспускание?

Алоис. Первоклассно. Как у молодой собаки.

Горбах и остальные возвращаются. Ценкер лезет на дуб. Занимает наблюдательный пост.

Потц. А я утверждаю, что это отступление.

Шмидт. Но благодаря этому отходу мы вынудим противника занять такую позицию, которая помешает ему использовать свое численное превосходство и развернуть войска. Совершенно то же положение было у Леонида.

Потц. Плевать мне на вашего Леонида. Я отказываюсь участвовать в этой капитуляции.

Доктор Церлебек поворачивается лицом к стратегам.

Горбах(резко, явно желая угодить доктору Церлебеку). Прекратите диспут, господа. (Потцу.) Вы немедленно отправитесь вниз и вместе с Крейцлером и Грейзингом займете новые позиции.

Потц. Слушаюсь! (Направляется к мотоциклу, останавливается, поджидая доктора Церлебека.)

Горбах(д-ру Церлебеку). Такой чудесный день!

Д-р Церлебек(Шмидту). Вы помните эти прекрасные строки: «Я хочу, чтобы наступила ночь или пришли пруссаки»?

Шмидт. «И пришли пруссаки».

Д-р Церлебек. Для нас было бы достаточно одного — эсэсовцев или ночи, и мы были бы спасены. Будьте здоровы!

Горбах. Хайль Гитлер!

Доктор Церлебек и Потц уезжают. Шмидт набрасывает на доске план битвы.