Дубинушка

Беседа скоро соскользнула на деловую почву:

— Зачастил ты в станицу. Ай, дело какое объявилось?

— Умница ты, Мария. Сердцем слышишь мой интерес. Ты ведь знаешь, я человек служивый, мои интересы всюду рассыпаны. В округе нашей фальшивый доллар по рукам ходит. Будто кто из казаков монетный двор наладил и баксы американские печатает по ночам. Может, слышала про такое дело? А?.. Помогай родному брату жуликов ловить. Я ведь следователь по особо важным делам. Видишь, какой секрет тебе выложил, а сам ещё и не знаю: можно ли тебе доверить государственную тайну?

— Мне-то можно и доверить, а другим поостерегись. По станице такой звон пойдёт — хлопот не оберёшься.

Опустила глаза Мария, задумалась. Сказала братцу:

— А ты в погребе моём поищи. Может, это я денежный станок наладила?

— Ну, вот — ты уж и обижаться. Не тебя же я подозреваю, а, может, слышала чего, может, догадку дельную подкинешь. Ты ведь и на рынке работала, многих кавказцев знаешь. От них сейчас большая грязь на Русь ползёт. А тут ещё цыгане в станицу лезут. Землица русская ослабла теперь, некому её защитить, вот и повалило на неё всякое отродье. Ты, небось, слышала, как певец Ножкин про наше время поёт:

Опять Россию словно леший сглазил,

Опять наверх попёрла лабуда.

Мария возразила:

— Ты как-то нехорошо о людях других говоришь. В школе нас учили, будто бы все люди хорошие.

— Оно так — хорошие, конечно, но лишь тогда они хорошие, когда у себя дома живут, а к нам в гости приезжают. А если вот как сейчас: все рынки заполонили, во все большие города толпами понахлынули… И не только в города. Вон в станице нашей… Сколько их понаехало. От России отделились, а на поверку-то и вышло: без русских они и жить не могут. Грабить и обманывать некого.

Задумался Павел, в окно смотрел. Потом стал рассказывать:

— Денис машину новую купил. Стал расплачиваться, а и у него двести долларов фальшивые оказались. Милиция на заметку его взяла. Наш батюшка кое-что тоже в районе покупал — и у него триста долларов фальшивых нащупали. Милиция добиралась: что да как? Откуда доллары такие? Кому чего продавали?.. Ну, Денис кроликов кавказцам поставляет, а папаша наш кому крышу починит, кому дорожки в саду прокопает, — всё этим, конечно, пришлым, кавказцам. У наших-то казачков откуда доллары? У них пенсия, а пенсию рублями выдают.

Мария обрадовалась:

— Вот ты и пошуруй в карманах у кавказцев. У них они, фальшивые баксы. Видно, с чеченцами связь налажена, а в Грозный, говорят, станок из Америки завезли. Чеченский-то доллар от настоящего трудно отличить. Помолчала Мария. Потом продолжала: — То-то они, кавказцы, по станице рыщут, и ко мне заходили. У тебя, говорят, доллар есть? А я им: как не быть! Я, чай, на рынке торговала, вот они, доллары мои. Кошелёк показала, а в нём семь долларов. Ну, они выругались по-своему и смотреть не стали. Это, говорят, не доллар, а гнилая капуста.

Спросила Павла:

— А у тебя есть фальшивый доллар?

— У меня есть: вот он!

Подаёт Марии десятку. А Мария из ящика стола свою десятку вынула, на свет разглядывает. И так повернёт и этак — нет разницы. И щурится, и жмурится — и близко к лампочке зелёную бумажку поднесёт, и сбоку глаз нацелит.

— Есть разница! Вот эта бумажка бледнее. Как бы выцвела малость. Наверное, она и есть поддельная.

Павел взял у неё из рук деньги и тоже на свет стал разглядывать. И долго этак изучал и сравнивал — нет, он никакой разницы не находил. Махнул рукой и отдал настоящий доллар Марии.

— Врешь ты, Мария! Их и в банке-то не всякий проверочный аппарат различает. А ты, ишь, углядела.

— Не веришь мне? Возьми их и снова перепутай, а я тебе и на этот раз поддельную покажу.

Павел перетасовал бумажки, словно карты, и подал Марии. На этот раз она быстрее различила.

— На, свой фальшивый! Теперь-то я скоро найду разницу.

Павел ахнул: да, нашла разницу! И он вынул еще пять фальшивых купюр, смешал их с настоящей машиной и подаёт ей:

— На! Вытащи из них свою, правдашнюю.

Маша принялась за дело. И на этот раз свою купюру нашла ещё быстрее. Возвращая Павлу его фальшивые, сказала:

— Других дурить можешь. Меня не проведёшь.

И бросила свою настоящую десятку в ящик стола.

Павел ошалело смотрел на неё, качал головой.

— Ну, глаз у тебя. Орлиная зоркость!

А Маша сказала:

— Вон диван, а вот плед — ложись спать. Я тоже спать хочу.

— Раньше ты меня в родительской половине запирала.

— Запирала, да. А теперь-то… Чай, не чужой. Чужих казаков боюсь, особенно молодых. И дядя Женя говорит: ты мужичьё проклятое дальше гони. Они одно только и знают, как бы вашего брата под себя подмять.

И, заваливаясь на свою кровать, добавила:

— А это хорошо, что у меня братец объявился. Молодой, красивый и — умный. Я ведь мечтала о тебе. Сколько себя помню, столько и мечтала брата иметь. А он, глядь, точно с неба упал. Вот только доллар фальшивый от настоящего отличить не умеет. Но ничего. Он, доллар, лишь бы попадал в руки, а уж понять, где фальшивый, а где правдашный, мы живо разберёмся. Ну, так что — спать будем?..