Дублет из коллекции Бонвивана

Машина преодолела три умопомрачительных поворота, но впереди ее ждало еще столько же. Это был высший пилотаж, симфония слаженности движений механизма и человека. Весь стадион понимал, что судьба этого заезда зависит от одного-единственного мгновения, от крохотной выщерблины, от микроскопического доворота баранки. И потому трибуны, как помешанные, скандировали: "Боря, финиш! Даешь финиш без тормозов!"

- Этот парень мне нравится, - сказал Ройтс и судорожным движением выхватил из пачки сигарету. Однако прикуривать не стал.

На последней кривой, возможно, на крошечном камешке, "форд" вдруг бросило на синюю ограничительную рейку, и машина готова была врубиться в нее, но в последний момент Комильфо вывернул колеса и удержался в коридорчике. Правда, сделал он это несколько размашисто и потому машина встала на два боковых колеса и, накренившись, понеслась из колеи.

Из-за шума движка Комильфо не слышал ревущей толпы, отдельных истерических выкриков и свиста зрителей. Теперь весь стадион в едином порыве скандировал: "Даешь приз! Приз - восьмерке"! Однака толпа опережала события. С машиной вдруг что-то произошло невероятное: она, словно обо что-то споткнулась. Фары и бампер нырнули вниз, багажник взлетел вверх и в эти доли секунды из ее окон вырвались тугие снопы огня. Над трибунами прокатился раскатистый взрыв.

Стадион враз выключился. Наступившая тишина могла бы соперничать с мертвым сном.

Ройтс локтем толкнул Пуглова и показал на летящую, словно бумажный змей, дверцу "форда". Крыша от него упала за ангар, в котором разместилась оптовая строительная фирма.

Вечером, в передаче новостей, показали другой кадр, отснятый каким-то любителем: воздух прочерчивало что-то круглое - это был красный шлем Комильфо, но пустой или с частью его тела, телевидение не сообщало. Крупным планом - тела погибших при взрыве, дикая паника, плачущие женщины, уводящие со стадиона детей.

- Кажется, этот парень навсегда сошел с трамвая, - сказал Пуглов, не подозревая, какой серый оттенок приобрело его лицо. - Отсюда надо быстрее рвать, скоро приедут менты.

- Пойдем сначала попьем спрайта, - Ройтс чувствовал во рту невероятную сухость.

- Какой, к черту, спрайт, Таракаша! У меня в бардачке дура лежит. Рвем отсюда пока толпа в шоке...

На автостоянке уже шла заварушка. Видно, не у одного Пуглова в машине находились недозволенные вещи. Активнее всех локтями и кулаками работали люди Короля. Они пытались вывести со стоянки "Роллс-Ройс", но им мешали.

Ройтс кому-то дал по зубам, кого-то послал к такой-то матери. Пуглов, сжав челюсти, потным плечом пробивал дорогу и лишь изредка бросал: "С дороги, сучара!"

Когда они добрались к своей машине, увидели, как четверо бритоголовых оттаскивали их "опель" в сторону.

- Уберите эту паскуду! - орал взбешенный Король. Витек, беги за шефом! Возьми с собой Кузнеца. Отвечаете, падлы, головой!

Ройтс не стал разводить дипломатию: дверцу своей машины рванул с такой силой, что двое трущихся возле нее оглоедов Короля, враз были отброшены на газон.

- Убирайтесь, дешевки! - орал Ройтс и ногой ударил белым штанам в пах.

В расстройстве он никак не мог попасть ключом зажигания в замок и даже не отреагировал, когда кто-то из шустрил Короля звезданул бутылкой по лобовому стеклу. По нему пробежали трещины, но это уже никого не волновало.

Пуглов, отбиваясь от двух накаченных лбов, одетых, как близнецы, в джинсовые костюмы, забрался, наконец, на сиденье и, потирая ушибленное место, прохрипел:

- Вот тебе, Таракаша, и спрайт! Если можешь, покажи, пожалуйста, как быстро может бегать твоя тачка...

- Не бздырь, Алик, пока мы укладываемся в график.

Они помчались вдоль стадиона, но не в сторону центра, а по пыльной дороге, ведущей к городской свалке.

Ройтс то и дело зыркал в зеркало, слизывая с усов капельки пота.

- Сейчас перекроют все дороги, - Пуглов отщелкнул бардачок и вынул "парабеллум". - Возле той сосны остановись, я его тут где-нибудь приныкаю. Нет ли у тебя кусочка ветоши.

- На заднем сиденье целлофановый кулек...Кажется, сзади кто-то пылит. Пока не рыпайся, - тихо предупредил Ройтс.

- Игореха, стой! - Пуглов на ходу отмахнул дверцу и выбрался из резко затормозившей машины. Обошел ее с капота и направился к сосне, росшей в десятке метрах от дороги. Не нагибаясь, он бросил в траву пистолет, а сам вернулся к машине.

К ним приближался "линкольн - это было заметно по играющим в лучах солнца никелированным ободкам и бамперу. Широко расставленные фары блестели, словно надраенные алмазной крошкой.

Кто в городе не знает Бурина? Разве что слепой. Его портреты одно время не сходили с газетных полос. Это было в пору тротиловой войны, когда Бурин со своей командой завоевывал место в теневом бизнесе.

Пуглов знал Бурина - тот не раз захаживал к нему в кабак, однако, близких отношений между ними не сложилось. И сейчас он собственной персоной предстал перед ними.