Дубровицы

Самым первым из пунктов устанавливалось «ограничение самодержавной власти» посредством сената- путем придания ему политического значения. Авторы «Пунктов» предполагали, что самодержавная власть без согласия Сената не должна иметь права издавать новые законы и отменять старые, налагать налоги, объявлять войну и заключать трактаты, ссылать и наказывать, оставлять государство и уезжать за границу, жаловать в княжеское и графское российское достоинство, назначать на высшие государственные и военные должности.

Взгляды М. А. Дмитриева-Мамонова на общественное устройство будущей России были весьма расплывчаты. Историк и издатель журнала «Русская старина» В. И. Семевский образно, но точно назвал идеи Мамонова «политическим радикализмом на аристократической подкладке». Высоко ставивший свое происхождение, Дмитриев-Мамонов предлагал выдвигать в сенаторы, которые должны были ограничить самодержавную власть в вопросах законодательства, внутреннего управления и внешних сношений, не назначенных государем лиц, а «имеющих на то право по своему происхождению» (аристократов) и лишь частично выборных-из дворян и купечества.

Предложение ввести в состав сената наследственных вельмож выглядит нелепым. Но сама идея была, однако, не придумана, а, по-видимому, заимствована в системе управления тогдашней Франции, где бывал Орлов и, возможно, Мамонов. Там действительно существовали наследственные сенаторы – так называемые «наследственные пэры». Как впоследствии и многие декабристы, Мамонов считал, что «установление сената» должно произойти посредством государственного переворота. Совершить его должны члены Ордена рыцарей русского креста, или русских рыцарей.

Документ, выработанный Орловым и Мамоновым, несмотря на противоречивость некоторых положений, выражал прогрессивные стремления лучшей части русского общества. В «Пунктах» говорилось и об «упразднении рабства в России». И в то же время предлагалось пожаловать «наследственным пэрам», то есть «русским рыцарям», крепости («фортеции»), поместья и земли.

Идея фортеции как резиденции «пэра» занимала Дмитриева-Мамонова, как видно, не меньше, чем размышления об осуществлении демократических, республиканских преобразований. Они неожиданно отразились в развернувшемся в Дубровицах строительстве. По заказу Дмитриева-Мамонова вокруг его поместья, включая главный дом, регулярный парк, хозяйственные постройки и Конный двор, была выстроена протяженная каменная ограда со средневековыми зубцами, придававшими усадьбе вид какого-то замка.

Выполнявший этот необычный заказ архитектор не установлен. Не исключено, что проект разработал сам граф, знавший фортификацию и умевший выполнять чертежи.

Каменная стена шла с восточной стороны храма под горой и имела здесь полукруглый выступ, предохранявший крутой скат от обвалов. Стена тянулась дугою и вдоль Десны, и лишь при последнем владельце усадьбы С. М. Голицыне она была разобрана, чтобы открыть вид из дома на сосновую рощу. Там, где проходила стена, устроили цветник. Стена доходила до хозяйственных построек в конце парка, затем поворачивала и продолжалась до Конного двора. На всем протяжении зубчатой ограды имелось трое кирпичных готических ворот – у церкви, Конного двора и за парком.

Стену эту окончательно разобрали только в 1930-х годах, сохранились лишь ворота Конного двора. «В эти ворота, считаемые начальным пунктом крепостной стены, которою прежний владелец имения, в чаду болезненной воли, предполагал окружить всю усадьбу, прежде проходила проезжая дорога, начинающаяся от перевоза через реку Пахру»,- отмечалось в описании Дубровиц, сделанном в начале нынешнего столетия.

Конечно, наивное стремление графа Дмитриева-Мамонова превратить Дубровицы в подобие замка английского лорда не посвященному в его тайные замыслы могло показаться бредовым. Ущербность взглядов Матвея Александровича, выразившаяся в усадебном строительстве 1816-1822 годов, была очевидна: знатность рода не могла гарантировать ум и честность всех «пожизненных сенаторов».

Но, к чести Мамонова, предлагаемые им меры по переустройству общества не ограничивались строительством фортеций. В «Пунктах» предусматривалось «введение книгопечатания», то есть свобода печатного слова, «уменьшение числа монастырей», «улучшение состояния солдата», «наделение отставных солдат землей», «учреждение инвалидных домов»…

Но дальше идей, изложенных М. А. Дмитриевым- Мамоновым в «Пунктах», дело не продвинулось. М. Ф. Орлов прервал связь с Дубровицами, как он признавался на следствии, после «сделанного им открытия о тайном обществе гвардейских офицеров» – Союза спасения, основанного в Петербурге в 1817 году.

П. И. Пестель, член Союза спасения, уехавший из Петербурга еще до преобразования этого тайного общества в Союз благоденствия в начале 1818 года, говорил в одном из своих показаний: «О тайном обществе под названием Русских рыцарей говорил мне генерал Орлов, сказывая, что к оному принадлежал граф Мамонов. У них была печатная книжечка об обществе, которую я, однакож, не читал».