Дуэль нейрохирургов. Как открывали тайны мозга и почему смерть одного короля смогла перевернуть науку

То немногое, что К. С. сохранил о своей жизни до инцидента, похоже на текст предельно краткой биографии. Даже поворотные моменты сведены к пунктам маркированного списка. Он знает, что его семье пришлось уехать из дома, где прошло его детство, потому что из-за сошедшего с рельс поезда вокруг рассеялись токсичные химикаты. Он знает, что любимый брат умер за два года до его собственного инцидента. Но эти факты больше не имеют эмоциональной нагрузки. Это просто отчет о произошедших событиях.

Данные подробности, вместе со сканированием мозга К. С., стали убедительным свидетельством того, что наши эпизодические и семантические воспоминания опираются на разные мозговые контуры. Гиппокамп участвует в первоначальной памяти обоих типов воспоминаний и помогает сохранять их в среднесрочной перспективе. Вероятно, гиппокамп также обеспечивает доступ к старым личным воспоминаниям в долгосрочной перспективе. Но, по-видимому, для доступа к старым семантическим воспоминаниям мозг пользуется парагиппокампом – продолжением гиппокампа по направлению к затылочной области.

Поэтому К. С., чьи парагиппокампы сохранились в целости, помнил разновидности клюшек для гольфа (семантическое знание), хотя все воспоминания об игре в гольф с друзьями исчезли (личное знание) (52).

Более того, если здоровый гиппокамп обычно берет на себя ответственность записывать новые семантические воспоминания, парагиппокамп может – хотя и мучительно медленно – усваивать новые факты, если ему приходится это делать.

Например, после нескольких лет работы по расстановке книг в местной библиотеке парагиппокамп К. С. усвоил десятичную систему Дьюи, хотя сам он не имел понятия, откуда знает ее.

Наши эпизодические и семантические воспоминания опираются на разные мозговые контуры.

Сходным образом здоровый парагиппокамп Г. М. сохранил несколько отдельных фактов после его операции 1953 года. Тысячу раз просмотрев ответ на вопрос кроссворда «Болезнь, от которой защищает вакцина Солка», он смутно припоминал, что это полиомиелит. Благодаря многократному просмотру газет и телепрограмм он сохранил воспоминания о высадке на Луну и об убийстве Кеннеди в 1963 году. В отличие от обычных людей он не помнил, где и когда узнал эти факты, так как утратил эпизодическую память. И его знание о событиях оставалось слабым и фрагментарным, так как парагиппокамп плохо поддается обучению. Тем не менее он помнил, что они произошли.

В то же время К. С. помог неврологам разобраться с другим важным различием в исследованиях памяти: с различием между воспоминанием и знакомством. В общепринятом смысле воспоминание означает «Я конкретно помню вот это», а знакомство – «Это звучит знакомо, хотя подробности расплывчаты». Действительно, мозг проводит такое различие.

В одном тесте для К. С. врачи составили список слов (Эль-Ниньо, спецназ), которые получили широкое распространение после его инцидента 1981 года. Потом они разбросали эти слова среди псевдослов – буквенных последовательностей, которые имели осмысленный вид, но на самом деле ничего не значили. К. С. регулярно выбирал настоящие слова и делал это с уверенностью. Но когда ему предлагали дать определение слова, он пожимал плечами.

Из списка распространенных имен он выбирал людей, которые стали знаменитыми после 1981 года (например, Билла Клинтона). Но он не имел представления, что сделал Клинтон. Иными словами, К. С. считал эти слова знакомыми, хотя конкретное воспоминание ускользало от него. Это указывает на то, что для воспоминания нужен гиппокамп, в то время как для ощущения знакомства требуются лишь определенные участки коры.

* * *

Последним типом памяти, исследованию которого способствовали пациенты с амнезией, является эмоциональная память, что неудивительно, так как гиппокамп принадлежит к лимбической системе. Возможно, потому что у Г. М. не было миндалевидного тела, он всегда благожелательно относился к ученым, наносившим ему визиты, хотя и никогда не узнавал их – даже Милнер, которая работала с ним пятьдесят лет. Но другие пациенты с амнезией не отличались таким добродушием, а некоторые были откровенно враждебными.

В 1992 году пузырьковый лишай – тот самый вирус герпеса, который «выключает» способность распознавать фрукты, животных или инструменты, – разрушил гиппокампы и другие структуры мозга у семидесятилетнего жителя Сан-Диего с инициалами Э. П. Он начал снова и снова дословно повторять одни и те же анекдоты и съедал до трех завтраков каждый день. Хотя раньше он был моряком и жил всего лишь в трех километрах от побережья, теперь он забыл даже, в каком направлении находится Тихий океан.

Врачи организовали тестирование для Э. П., он с подозрением относился к «незнакомкам» (на самом деле это каждый раз была одна и та же женщина), вторгавшимся в его дом. При каждом визите он начинал упираться, и его жене приходилось уговаривать его вести себя хорошо и усаживать на кухне за стол для тестирования.