Читаем Дуэль Пушкина. Реконструкция трагедии полностью

В январе 1830 г. Пушкин писал Вяземскому из столицы: «Правда ли, что моя Гончарова выходит за […] Мещерского? что делает Ушакова, моя же?»240 После появления поэта в Москве завсегдатай дома Ушаковых В.А. Муханов сообщил брату 27 марта 1830 г.: «Ушакова меньшая идёт за Киселёва… О старшей не слышно ничего, хотя Пушкин бывает у них всякий день почти»241. Частые посещения породили убеждение в том, что Пушкин наконец решил жениться на Ушаковой. М.П. Погодин писал из Москвы С.П. Шевырёву 23 марта 1830 г. по поводу Пушкина: «Говорят, что он женится на Ушаковой-старшей и заметно степенничает»242. Даже П.А. Вяземский сообщил жене 20 марта 1830 г. о близкой помолвке Пушкина и Ушаковой243. Однако 6 апреля поэт вторично сделал предложение Гончаровой и получил согласие невесты и её матери. Сговор решено было держать в тайне. Не зная обо всём этом, Катерина IV после визита Александра Сергеевича писала брату 28 апреля 1830 г.: «Говорят, что он женится, другие даже, что женат. Но он сегодня обедал у нас и, кажется, не имеет сего благого намерения»244.

Пушкин оставил множество портретных зарисовок Катерины. Он продолжал рисовать её профили после помолвки, будучи женихом Гончаровой245.

Увлечение Ушаковой было для Пушкина необычно длительным. Оно продолжалось с конца 1826 до весны 1830 г. Поэт посвятил Катерине несколько стихотворений.

Ушакова обладала насмешливым складом ума и была по-мальчишески резкой. Глядя на сестру Лизу и её жениха, девушка не удержалась от язвительного комментария. 14 марта 1830 г. Пушкин писал Вяземскому из Москвы: «Киселёв женится на Л. Ушаковой, и Катерина говорит, что они счастливы до гадости»246.

На склоне лет Ушакова собралась написать воспоминания. «Моё повествование о Пушкине, – подчёркивала она, – будет очень любопытно, в особенности описание его женитьбы»247. Однако Ушакова не успела осуществить своё намерение. По настоянию мужа она сожгла девичьи альбомы, исписанные и разрисованные рукою Пушкина.

Воображаемое сватовство к Зизи, мистификация в отношении Софи Пушкиной и ухаживания за Ушаковой подготовили почву для первого настоящего сватовства. Вслед за Катериной IV в «Дон-Жуанском списке» Пушкина записана Анна Оленина. Пушкин стал частым гостем в доме Олениных с весны 1828 г.

Столичная барышня Аннета Оленина, двоюродная сестра Анны Керн, выделялась среди сверстниц. Она получила хорошее образование и уже в 17 лет была пожалована во фрейлины. Девица писала стихи и занималась сочинением романтических повестей, прекрасно танцевала, любила верховую езду. В доме Олениных собирался цвет образованного столичного общества. Тут царила атмосфера непринуждённости, постоянно звучала музыка. Михаил Глинка был частым гостем Олениных. Дочь брала у него уроки музыки. За исключением карт допускались любые игры, например – детская игра в «кошки-мышки»248.

Поклонение Пушкина придало красоте Аннеты особый блеск. Однако друзья, хорошо знавшие поэта, с некоторой долей иронии описывали его чувства к барышне. 7 мая 1828 г. князь П.А. Вяземский писал жене: «Пушкин думает и хочет дать думать ей и другим, что он в неё влюблён»249. Сам князь был в то время неравнодушен к девятнадцатилетней девице Александре Россети. Мимолётные увлечения рождали мимолётные стихи. Вяземский воспел глаза Россети («Южные звёзды! Чёрные очи!»), Пушкин сложил мадригал в честь очей Олениной:

…сам признайся, то ли делоГлаза Олениной моей!…Потупит их с улыбкой Леля —В них скромных граций торжество;Поднимет – ангел РафаэляТак созерцает божество.

В глазах Аннеты Пушкин находил детскую простоту, лицо сравнивал с ликом ангела. Однако в рисованных портретах Олениной, торопливо набросанных рукой поэта, ангельские черты начисто отсутствуют250. Оленина обладала своенравным характером, за что получила прозвище «Драгунчик»251.

Можно отметить любопытный парадокс. Никогда поэт не чувствовал столь остро своё одиночество, тщетность надежд, как в свой день рождения 26 мая 1828 г., когда увлечение Олениной, казалось бы, достигло высшей точки. В тот день были написаны строки:

Дар напрасный, дар случайный,Жизнь, зачем ты мне дана?Иль зачем судьбою тайнойТы на казнь осуждена?…Цели нет передо мною:Сердце пусто, празден ум…

Анна Алексеевна была девушкой добродетельной, спокойной и рассудительной. Она отдавала дань совершенству посвящённых ей стихов, но поклонение поэта не тронуло её сердца.

Тебя страшит любви признанье,Письмо любви ты разорвёшь,Но стихотворное посланьеС улыбкой нежною прочтёшь.

Пушкин писал Аннете комплиментарные стихи:

Перейти на страницу:

Все книги серии Документальный триллер

Цивилизация Потопа и мировая гибридная война
Цивилизация Потопа и мировая гибридная война

В книге известного философа и публициста Виталия Аверьянова, одного из создателей Изборского клуба, Русской доктрины и продолжающих ее десятков коллективных трудов представлены работы последних лет. В первую очередь, это вышедший весной 2020 года, во время «карантинной диктатуры», цикл статей и интервью. Автор дает жесткую и нелицеприятную оценку и тем, кто запустил процессы скрытой глобальной «гибридной войны», и тем, кто пошел на их поводу и стал играть по их правилам. Прогнозы по перспективам этой гибридной войны, которую транснационалы развязали против большинства человечества — неутешительные.В книге публицистика переплетается с глубоким философским анализом, в частности, в таких работах как «Обнулители вечности», «Интернет и суверенитет», масштабном очерке о музыкальной контркультуре на материале песен Б. Гребенщикова, за который автор получил премию журнала «Наш современник» за 2019 год. Также в сборнике представлена программная работа «Невидимая ось мира» — философское обоснование идеологии Русской мечты.

Виталий Владимирович Аверьянов

Публицистика
Горби. Крах советской империи
Горби. Крах советской империи

Двое из авторов этой книги работали в Советском Союзе в период горбачевской «перестройки»: Родрик Брейтвейт был послом Великобритании в СССР, Джек Мэтлок – послом США. Они хорошо знали Михаила Горбачева, много раз встречались с ним, а кроме того, знали его соратников и врагов.Третий из авторов, Строуб Тэлботт, был советником и заместителем Государственного секретаря США, имел влияние на внешнюю политику Соединенных Штатов, в том числе в отношении СССР.В своих воспоминаниях они пишут о том, как Горбачев проводил «перестройку», о его переговорах и секретных договоренностях с Р. Рейганом и Дж. Бушем, с М. Тэтчер. Помимо этого, подробно рассказывается о таких видных фигурах эпохи перестройки, как Б. Ельцин, А. Яковлев, Э. Шеварднадзе, Ю. Афанасьев; о В. Крючкове, Д. Язове, Е. Лигачеве; о ГКЧП и его провале; о «демократической революции» и развале СССР.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Джек Мэтлок , Джек Ф. Мэтлок , Родрик Брейтвейт , Строуб Тэлботт

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Документальное
Краткая история ядов и отравлений
Краткая история ядов и отравлений

«Я даю вам горькие пилюли в сладкой оболочке. Сами пилюли безвредны, весь яд — в их сладости». (С. Ежи Лец) Одними и теми же составами можно производить алкоголь, удобрения, лекарства, а при благоприятном направлении ветра — уничтожить целую армию на поле боя. Достаточно капли в бокале вина, чтобы поменять правящую династию и изменить ход истории. Они дешевы и могут быть получены буквально из зубной пасты. С ними нужно считаться. Историческая карьера ядов начиналась со стрел, отравленных слизью лягушек, и пришла к секретным военным веществам, одна капля которых способна погубить целый город. Это уже не романтические яды Шекспира. Возможности современных ядов способны поразить воображение самых смелых фантастов прошлого века. Предлагаемая книга познакомит вас с подробностями самых громких и резонансных отравлений века, переломивших ход всей истории, вы узнаете шокирующие подробности дела А. Литвиненко, Б. Березовского и нашумевшего дела С. и Ю. Скрипалей.

Борис Вадимович Соколов

Военное дело

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное