Дуэль Пушкина

В письме к Геккерну от 20 января 1836 г. Жорж Дантес преподносит приёмному отцу как свежую новость вспыхнувшее чувство к некой госпоже: «…самое скверное — я безумно влюблён! […] вспомни самое прелестное создание в Петербурге и ты узнаешь имя. Самое же ужасное в моём положении — что она также любит меня, но видеться мы не можем, до сего времени это немыслимо, ибо муж (Пушкин. — Р.С.) возмутительно ревнив»[800]. Если роман начался в январе 1836 г., значит, он продолжался менее года. Однако Пушкин полагал, что Дантес был увлечён Натальей Николаевной не менее двух лет. В письме Геккерну он писал (в ноябре 1836 г.), что поведение Дантеса было ему полностью известно уже давно, он наблюдал за тем, что происходит, и при этом «хорошо знал, что красивая внешность, несчастная страсть и двухлетнее постоянство… всегда производят некоторое впечатление [на сердце] молодой женщины»[801].

Анна Ахматова попыталась объяснить отмеченное противоречие и высказала мнение, что Дантес был влюблён в Пушкину с января до осени 1836 г., так что их роман был непродолжительным[802]. Так ли это? В январе Дантес известил отца о своих чувствах к Пушкиной. Отсюда можно было бы заключить, что к началу марта роман длился не более двух месяцев. Между тем, в письме от 6 марта 1836 г. Дантес, забыв о своих январских откровениях, нечаянно обмолвился о «безудержной страсти, что пожирала меня 6 месяцев»[803]. Итак, кавалергард влюбился не в январе 1836 г., а в сентябре 1835 г., а значит, роман продолжался более года.

Переписка сестёр Гончаровых подтверждает это. С дачи на Чёрной речке Александрина Гончарова описала весёлую прогулку на верховых лошадях в Лахту 14 августа 1835 г.: «Дам нас было только трое (Пушкина с сёстрами. — Р.С.) и ещё Соловая… и 12 кавалеров, большей частью кавалергарды… был большой обед; были все музыканты полка, так что вечером танцевали, и было весьма весело»[804]. Н.А. Соловая была женой кавалергарда, приятеля Дантеса, и принимала в нём самое живое участие. Прогулки в окрестностях столицы пробудили у Дантеса надежды. Но едва он начал ухаживать за Натали, как заболел и просидел дома «два смертельно длинных месяца» — октябрь и ноябрь[805]. Болезнь не охладила увлечения.

Посол Геккерн ревновал молодого человека. Приёмный сын сделался откровенным лишь после того, как появилась опасность, что покровитель, на год уехавший в Голландию, узнает обо всём от петербургских друзей.

Сведения о двухлетнем постоянстве француза Пушкин получил, без сомнения, от жены, а источником её уверенности были, конечно же, клятвы Дантеса. Натали простодушно поверила словам красавца-кавалергарда.

Из переписки Дантеса с Геккерном следует, что в 1835 г. поручик находился в связи с женщиной, вероятно, замужней дамой или вдовой, имевшей двух детей. Сохранилось письмо офицера к этой особе, датируемое временем до его усыновления Геккерном. В нём Жорж передаёт даме от имени своего отца, в ответ на её любезности, «миллион нежностей». (Он имел в виду своего действительного отца, «виновника моего существования»).

Поручик имел роман с сиятельной особой, имевшей двух статс-дам. «Во всю мою жизнь, — писал поручик, — я не видел ничего менее похожего на женщину, чем та из вашей свиты, которая говорит по-немецки»[806]. Имя пассии кавалергард не хотел предавать бумаге и потому именовал её в письмах Супругой. Прозвание «Супруга» указывало на привычную, утратившую романтизм связь. В сентябре Жорж в письме к Геккерну уведомил благодетеля, что Супруга «в сильнейшем отчаянии», так как лишилась ребёнка и ей грозит потеря другого. В письме от 1 сентября Жорж ссылался на свой опыт жизни с Супругой — опыт «всего прошлого года». 23 ноября 1835 г. он мимоходом сообщил отцу, что «разрывает отношения со своей Супругой» и обещал сообщить об окончании его «романа» в следующем письме[807]. Жорж выбрал неудачное время: он бросил Супругу в тяжёлый для неё час.

Заметим дату намечавшегося разрыва Дантеса с Супругой — конец ноября 1835 г. К этому времени «безудержная страсть» Дантеса к Пушкиной уже «пожирала» его в течение по крайней мере трёх месяцев. О том, когда фактически кончился роман с Супругой, офицер так и не сообщил отцу.

Приведённые факты примечательны тем, что они не согласуются с привычным представлением о распущенности молодого французского дворянина. Увлёкшись Пушкиной, он решил порвать связь с Супругой. По свидетельству очевидцев, Дантес охотно говорил о своих победах над женщинами. Это вполне понятно. Такими разговорами он старался заглушить молву о позорной связи с приёмным отцом.

Поручик боялся скомпрометировать Пушкину. «Во имя Господа, — писал он отцу, — никому ни слова, никаких расспросов, за кем я ухаживаю. Ты погубил бы её… я осмотрителен и до сих пор был настолько благоразумен, что тайна эта принадлежит лишь нам с нею…»[808]