Дуэли. Самые яркие, самые трагические и самые нелепые

Кондратию Федоровичу Рылееву, русскому поэту, общественному деятелю и декабристу (одному из пяти казненных руководителей восстания 1825 года), нередко приходилось «разруливать» чужие проступки. В частности, известна такая история. В его доме жила его побочная сестра Александра Федоровна, девушка уже не первой молодости, легкомысленная и ветренная. С ней вошел в связь офицер Финляндского полка, князь Шаховской, еще совершенный юнец, и он начал афишировать эту связь. Рылеев вызвал его, а когда тот уклонился, Кондратий Федорович плюнул ему в лицо, заставив этим принять вызов. Во всяком случае, именно так рассказывал Александр Бестужев, который был секундантом Рылеева в последовавшей дуэли. «Стрелялись без барьера, – писал Бестужев. – С первого выстрела Рылееву пробило ногу навылет, но он хотел драться до повалу, и поверите ли, что на трех шагах оба раза пули встречали пистолет противника. Мы развели их».

Эта дуэль имела место в начале 1824 года. А в другой дуэли Рылееву пришлось участвовать уже в качестве секунданта. Обстоятельства, заставившие флигель-адъютанта Новосильцева и подпоручика Чернова стреляться, выяснены в собственноручной записке Рылеева, который приходился Чернову двоюродным братом.

Это произошло в 1825 году, в сентябре, и это событие взволновало весь Санкт-Петербург. На дуэли дрались подпоручик Лейб-гвардии Семеновского полка Константин Пахомович Чернов и аристократ «голубых кровей» флигель-адъютант императора Александра I граф Владимир Дмитриевич Новосильцев. Основанием для дуэли послужило то обстоятельство, что Новосильцев влюбился в сестру Константина Чернова.

Новосильецев встретился с Екатериной, дочерью генерал-майора Пахома Кондратьевича Чернова, летом 1824 года, в дворянском имении Черновых Большое Заречье близ села Рождествено (ныне это деревня Большое Заречье Гатчинского района Ленинградской области). Встретился, влюбился и добился ее согласия и согласия ее родителей на брак. Своих же родителей новоиспеченный жених уведомил лишь после обручения и огласки предстоящей свадьбы. Но

Новосильцевы, а особенно его мать, своенравная и желчная графиня Екатерина Владимировна Новосильцева (урожденная Орлова), запретили единственному сыну брать в жены представительницу хотя и дворянской, но совсем не знатной и, хуже того, бедной семьи.

– Я не могу допустить, – заявила эта спесивая барыня, возмущенная выбором сына, – чтобы мой сын, Новосильцев, женился на какой-то Черновой, да вдобавок еще и Пахомовне. Никогда этому не бывать.

И сын подчинился воле матери – старшей дочери графа Владимира Григорьевича Орлова, одного из пяти братьев Орловых, участвовавших в возведении императрицы Екатерины II на престол. Точнее, он начал всячески оттягивать свадьбу, фактически оставив невесту в неопределенном положении.

Что же касается невесты, то она была дочерью многодетных бедных помещиков. Ее предки не обладали ни знатностью, ни богатством, а свое дворянское достоинство они честно выслужили на государственной военной службе. Она была воспитанницей Смольного института благородных девиц, и у нее было несколько братьев.

Старший из них, Константин Пахомович Чернов, родился в 1804 году и воспитывался в Пажеском корпусе. 27 января 1820 года он был выпущен прапорщиком в Санкт-Петербургский гренадерский Его Величества короля Прусского полк. В январе 1821 года он был переведен в Лейб-гвардии Семеновский полк и в 1823 году возведен в чин подпоручика.

Несостоявшийся же жених принадлежал к высшей аристократии, имел большие связи в высшем свете и был сказочно богат. «Видный собою, красавец, очень умный и воспитанный как нельзя лучше», поручик Лейб-гвардии Гусарского полка, он был адъютантом главнокомандующего 1-й армии графа Ф.В. Сакена и флигель-адъютантом императора Александра I. Он в конечном итоге прекратил всякие отношения с нареченной невестой и ее семейством, чем, по понятиям того времени, обесчестил имя невинной девушки.

В декабре 1824 года братья Черновы – Константин и Сергей – приехали в Москву и застали там Кондратия Федоровича Рылеева, который после этого сообщил жене:

«Представь себе, я встретил здесь Черновых, <…> они приехали сюда стреляться с Новосильцевым, и уже чуть не было дуэли; наконец, все кончилось миром. <…> Скоро будет свадьба».

Однако прошло еще несколько месяцев, а до свадьбы дело не доходило, Новосильцев лавировал – то давая клятвенное обещание жениться, то забирая их. Чернов пробыл в Москве около месяца и отправился в Санкт-Петербург, куда поехал также и Новосильцев. Там Новосильцев сделал вызов Чернову – якобы за распространение слухов о том, что он принуждает его жениться на своей сестре. В ответ Чернов объяснил ему, что «не только никогда не распускал таких слухов, но и не имел к сему намерения». Новосильцев удовлетворился таким объяснением и объявил при посредниках, что дело их остается в том положении, «в коем оно в Москве находилось», то есть что он «женится в течение уреченного времени».

Рылеев принял участие в деле Черновых, вступившихся за честь сестры.