Дуэлянты

Вопреки ожиданиям гренадера, буря бушевала долго. Успокоился молодой человек только тогда, когда увидел, что волны стали не то чтобы ниже, но все же более покатые, что взмывать на них стало чуточку легче.

Утихать шторм стал только к пяти часам вечера. Море все еще волновалось, но лодка Жана-Мари оказалась настолько выносливой, что, когда звуки грозы стали удаляться, а над горизонтом появилась синяя полоска неба, в душе у него не осталось других чувств, кроме признательности Богу.

Наконец небо окончательно прояснилось и Жан-Мари решил определиться на местности.

Не выпуская штурвала из рук, он встал в лодке и посмотрел по сторонам.

Но каковы же были его изумление, его ужас и отчаяние, когда он увидел, что со всех сторон, до самого горизонта, его окружала вода.

Жан-Мари был в открытом море. Пока бушевал шторм, барка проделала пару лье. По счастливой случайности он миновал эстуарий Жиронды, не разбившись ни о мыс Грав, ни о скалы Вальера или Руайяна. Но к чему было это везение, если сейчас он оказался затерянным в океане, не зная, в какую сторону направить свой челн, чтобы добраться до суши?

Компаса у Жана-Мари не было, поэтому помочь в выборе правильного курса ему могла помочь лишь счастливая звезда.

Осознав, что с ним произошло, гренадер прыгнул на нос суденышка и тут же спустил парус, гнавший его все дальше в океан.

– Раз уж ветер вынес меня в открытое море, – сказал он себе, – то чтобы добраться до суши, нужно повернуть назад.

И Жан-Мари переменил галс.

Затем вновь поднял парус, стараясь проделать в обратном направлении путь, приведший его сюда.

Гренадеру опять повезло. Два часа спустя его внимание привлекли сразу два предмета – башня и парус.

Беглец тут же догадался, что высокая башня, ярко сверкавшая на солнце, будто никакой бури перед этим не было и в помине, представляла собой не что иное, как Кордуанский маяк.

И увиденный им парус, еще за мгновение до этого бывший для гренадера последней надеждой, теперь немало его обеспокоил.

Взяв курс на Кордуан, он вскоре увидел землю и тут же ее узнал. Ему предстояло вернуться в эстуарий Жиронды и направиться в Ришар, что было нетрудно, потому как течение, с отливом вынесшее барку в открытое море, теперь, с приливом, гнало ее обратно в реку.

– Ах! Моя дорогая Кадишон, твой горемычный муж только что чудом спасся от смерти, – с улыбкой сказал Жан-Мари.

Он полагал, что все опасности уже позади.

Но волны вокруг него становились круче, выше и стремительнее.

– У меня такое ощущение, – сказал себе он, – что по мере приближения к берегу море волнуется все больше и больше.

Ему даже в голову не приходило, что это вполне естественно.

– Гляди-ка! – через минуту продолжил он. – Парус, который я недавно заметил в открытом море, похоже, приближается ко мне. Может, это случайность?… Ха! Чего это я испугался? Не хватало еще, чтобы буря изрыгнула полицейского шпика – специально чтобы меня арестовать.

И Жан-Мари от всей души расхохотался.

– Просто удивительно, как быстро на практике учишься ремеслу; теперь я управляю баркой не хуже иного шкипера.

Тем временем парус сближался с ним все больше и больше.

Изумительно маневрируя, он быстро двигался к берегу.

Впрочем, Жан-Мари, только что обогнувший Кордуанский маяк, не волновался. Вдали пробило восемь часов, на горизонте в океан садилось солнце, бриз сменился легким ветерком, и если бы не море, продолжавшее яростно волноваться, этот вечер для Жана-Мари выдался бы поэтическим, настраивающим на мечтательный лад.

Вдруг у него за спиной раздался голос:

– Ну что, друг, здорово нас потрепало. Вы, черт возьми, вышли сухим из воды!

– Да, к счастью, все обошлось, – ответил Жан-Мари и повернулся.

– Ну здравствуйте, гренадер, – сказал ему Латур, который, как и солдат, вследствие шторма оказался в открытом море и смог спастись исключительно благодаря присутствию духа.

Он вовремя убрал парус, чтобы не потерять берег из виду.

Мы даже не будем пытаться описать ту ненависть, которую испытал в душе Жан-Мари, узнав полицейского.

– Опять этот змееныш! – прошептал он. – Не просто мерзавец, а демон какой-то!

– Вы не очень-то вежливы, гренадер, – насмешливо заметил Латур.

Жан-Мари ничего не ответил.

– Я его спасаю, а он не желает меня даже поблагодарить, – продолжал шпик.

Лодка грозно раскачивалась из стороны в сторону, но солдат, невзирая на это, встал во весь рост.

– Что вам от меня надо? – спросил он.

– Вы вовсе не глупы. – сказал полицейский, не удостоив его ответом. – Но просить Кадишон проводить вас было большой ошибкой. Если бы я ее не встретил, то в жизни не догадался бы, каким образом вы решили спастись. План был просто великолепный, хотя чуть не обошелся вам слишком дорого.

– Чего вы от меня, в конце концов, хотите?

– Да так, всего-то немного поболтать.

– Ну что же, я готов! – сказал Жан-Мари, доставая из-под банки саблю.

– Я тоже! – ответил полицейский, демонстрируя пистолет.

– Что до этого, мальчик мой, я совершенно спокоен, – промолвил гренадер, пожимая плечами.

– Почему это?

– Потому что после сегодняшнего дождя ваш порох насквозь промок.