Дуэлянты

Варфоломей метнулся в заросли деревьев и быстро побежал по направлению к дороге, где согласно уговору его ожидал Архип с лошадьми. Управляющий, как человек практичный и предусмотрительный, перед дуэлью успел шепнуть своему слуге, чтобы тот собирал все ценное и ожидал на дороге. Ну, уж коли не судьба – то бежать одному.

* * *

Станислава перенесли в дом и тотчас послали за доктором. Он явился примерно через час и, осмотрев дуэлянта, вынес свой вердикт:

– Жить будет. Ранение не опасно, кость не задета, пуля прошла навылет. Покой и только покой…

Доктор помыл руки и вытер руки о полотенце, любезно протянутое горничной. Наконец он заметил Антонину Петровну, стоявшую поодаль, дабы никому не мешать.

– Сударыня! – искренне удивился доктор. – Вы? Здесь?

Антонина, понимая недоумение доктора, сказала:

– Да… Это я.

– А как самочувсвствие Сергея Васильевича? – поинтересовался доктор.

– Никак. Его больше нет…

Доктор не понял:

– Что вы такое говорите?

– Он умер… – пояснила Антонина Петровна. – Прошу вас подождать до утра и вместе со мной отправиться в Забродино.

Доктор растерялся, поправил очки, но лишнего спрашивать не стал.

– Да, да… Разумеется, сударыня.

* * *

Антонина похоронила мужа, как и положено, на кладбище рядом с имением, где поилось несколько поколений Забродиных. Волнения, выпавшие на ее долю, сделали свое дело – она похудела, под глазами залегли тени. От этого она казалась еще красивее и загадочной, в ней угадывалась женщина, многое повидавшая и знающая толк в жизни.

Станислав медленно шел на поправку, но опасности для его здоровья не было. Примерно через неделю он начал ходить, ибо счел, что столь длительный постельный режим – не для него. Но плечо побаливало…

Антонина постоянно навещала возлюбленного, они избегали говорить о дуэли, болтая о приближающихся октябрьских холодах, о делах мануфактуры и о том, что Матвеево-Орлово требуется новый управляющий.

Федор Ильич, управляющий Забродино, порекомендовал Станиславу Александровичу своего племянника, как человека честного и расторопного. Станислав согласился, назначил собеседование предполагаемому кандидату и после часового разговора вполне остался им доволен.

В конце октября, когда следовало выплачивать проценты по Ремизово, Антонина Петровна в сопровождении господина Матвеева направилась в Псковский Земельный банк, где оформила все соответствующие документы, подтверждающие погашение долга.

Через полгода, когда все формальности траура были соблюдены, Антонина и Станислав обвенчались в небольшой церквушке, что в полуверсте от Забродино.

После этого чета Матвеевых активно занялась имением Ремизово, окончательно решив превратить его в дачный поселок.

Любовная авантюра № 2 Столичный Казанова

1898 год, Петербург

Петербургский дом супругов Матвеевых особенно выделялся на Фурштадской улице. Двухэтажный, с двумя флигелями по бокам, окруженный прекрасной кованой изгородью, местами увитой диким виноградом, с колоннами, обрамляющими парадный вход, он скорее напоминал традиционную московскую усадьбу, нежели здешние дома, построенные в немецком стиле. Предки многочисленных мелких дворян и чиновников, живших на этой улице, вероятно, попали под влияние немцев, поселившихся на ближайшей Курляндской улице. И поэтому-то Фурштадская стала напоминать, скорее небольшой провинциальный немецкий городок, нежели столичную улицу Российской империи.

Антонина Петровна пробудилась, как обычно, ровно в восемь утра. Эта привычка появилась у нее давно, почти шестнадцать лет назад, когда она с мужем, Станиславом Петровичем, и маленькой дочерью Полиной переехала из псковского имения в столицу.

Столичная жизнь поначалу не нравилась Антонине Петровне, привыкшей к сельским просторам и простоте провинциальной жизни. Она долго скучала по своему имению Забродино, а также по имению второго мужа, где она прожила с ним два года после венчания.

После того как супруги Матвеевы воплотили свой план, на землях Ремизово построили дачный поселок и выгодно сдали его в аренду, оставив управителями проверенного временем Федора Ильича и его племянника Николая, они перебрались в Петербург.

Антонина Петровна не перечила мужу по поводу переезда, понимая, что дочери надобно расти в приличном обществе, тем более, что у Станислава Александровича было множество полезных знакомств.

И вот Полине, единственной дочери Матвеевых минуло восемнадцать. Она удалась внешностью в матушку: небольшого роста, складная, густые каштановые волнистые волосы, выразительные серые глаза, пухлые губы и весьма волевой подбородок.