Дуэльный Кодекс. Том 4: Ритуал

В нигде мне было хорошо и легко. Здесь же, в реальном мире, тело болело так, будто я целые сутки таскал тяжести.

— Почему ты ничего мне не сказал⁈ — С настоящей претензией сказала Света.

— Не сказал что? — Не понял я.

— А. Вот, — она остановилась на такой же, как другие, пустой странице, — лучше, конечно, читать это через сомниум, но долго. Попробуем жестким путем. Дай руку.

Без задней мысли я протянул ей ладонь. Девушка схватила ее. В руках Света блеснула булавка. Она кольнула мой палец и тут же капнула кровью на странице.

Я увидел, что именно эта страница была отмечена большим восклицательным знаком. Как только моя кровь попала на бумагу книги, на ней тотчас же стало что-то проявляться.

Я нахмурился, когда увидел, что это черный, сделанный от руки рисунок. Рисунок черного зверя, покрытого красными глазами.

— Вот! — Света развернула в мою сторону книгу.

— Что это? — Повторил я, не понимая, что она хочет этим сказать.

— Почему ты не сказал мне, что ты божество⁈

Глава 21

— Чего? — Рассмеялся я, — какое еще божество?

— Черный Бог-Волк Серконис, — будто бы удивилась Света.

— Никогда об этом не слышал, — Я встал на кровати.

— Ну вот же! — Она стала тыкать в черную книгу, — вот он!

— Да я вижу, — я взял дневник в руки, принялся рассматривать картину, — и правда, похоже на одну из моих сил.

— Откуда это у тебя? — Раскрыла глаза Света, — откуда эта сила⁈

— Ну уж не от божества. И никаким богом-зверем я точно не являюсь. Поверь. Я вообще не верю в богов.

— Да я тоже! Можно?

Я вернул Елене дневник.

— Смотри, — внимательно начала листать страницы девушка, — часть информации в книгу засунул твой отец, да. Но не все из этого — его воспоминания. Далеко не все. Я бы сказала, меньшая часть.

— А остальное?

— А остальное это текст из другой книги. Ночного труда, одного забытого предсказателя.

Не ответив, я вопросительно приподнял бровь.

— Ты когда-нибудь слышал про Ивана Звягинцева?

— Слышал, — кивнул я, — это маг-ученый из прошлого века. Кажется, он пытался докопаться до сущности источника маны. Понять, что же это, на самом деле такое, и почему, когда началась, большая война мана стала уходить из родовитых семей.

— Да, — Лена кивнула, — когда я начинала учиться сновидчеству, в моей академии все еще изучали труды Звягинцева. Но, — она смущенно опустила глаза, — я недоучилась, а сейчас, по слухам, его работы запрещены на территории всей империи.

— Почему?

— Не знаю, — пожала плечами она.

— Дай угадаю. В черной книге содержатся воспоминания о его запрещенном труде?

— Не просто воспоминания. А целые тексты! Похоже, твой отец заучил их наизусть и запечатал в книгу через сомниум. Запечатал так, чтобы мало кто смог докопаться. У меня же была твоя кровь. Ну и сам — она указала на свою подушку, расшитую золотыми узорами, — сам сомниум. Поэтому я и смогла их расшифровать.

— И о чем там? В этом труде? — Посмотрел я уже с интересом.

— Конечно, — Света встала и заговорила тоном, которым обычно вещают отличницы, — многие работы Звягинцева считаются ненаучными. Другие околонаучными. А по-настоящему научных всего несколько, — Света презабавно зашагала по комнате, — можно назвать настоящими плодами науки. То, что здесь, в книге, не считается научно обоснованным. Да и я бы никогда в жизни в это не поверила, если бы не вчерашняя ночь. Ты явил собой то, о чем он пишет здесь.

— О божествах? — Хмыкнул я.

— Да! О них! Смотри, — она снова села на кровать, — по его мнению, источник магии — живое существо. Непонятно, кто или что это конкретно. Но оно живое, имеет сознание и волю. И находится в некоем… нигде.

Я нахмурился.

— Что?

— Не знаю, — подняла на меня глаза девушка, — тут так написано! Причем, что такое это нигде, объясняется крайне смутно. Но вот еще. Звягинцев говорит, что Источник далеко не вечен. Что он медленно угасает. Ученый, — она тыкнула в текст, — называется это «изнашивается». Процесс изнашивания происходит в течение нескольких сотен лет, а потом источник обновляется.

— Этот Звягинцев звучит, как писатель-фантаст, а не как ученый, — подметил я.

— Ну теперь ты понимаешь, почему его запрещают.

— Еще бы. Откуда, — я свесил ноги с кровати, и принялся потягиваться и разминать конечности, — откуда он вообще все это взял?

— Здесь, в книжке, он утверждает, что Источник рассказал ему, — Света подняла широко открытые глаза от текста.

— Даже так? Теперь он кажется мне алхимиком, а не прорицателем. Может, он варил грибные отвары.

— Я понимаю, как это звучит, — кивнула Света, — правда, как чушь. Но одно только то, что ты превращаешься в этого странного волка, подтверждает его слова.

— Так. Ну а что там об этом Боге-Волке?