Дуэт для одиночества

– Я неправильно тебе сказала. Это была не книга, а журнал. Я хочу прочесть этот журнал опять. Мне очень надо.

Доктор обрадовался, значит, он на правильном пути, и Лиза когда-то читала «Мастера» в журнальном варианте. Не важно, где и когда, важно то, что она хочет прочесть опять. Захотела читать – вот что главное.

– Лиза, похоже, это то, что ты ищешь, просто эту великую книгу наконец издали без купюр. Если хочешь, я начну тебе ее читать, а ты сама решишь – продолжать или нет.

– Пожалуйста, – ответила она с мольбой в голосе.

Доктор открыл книгу и начал читать:

– Глава первая. Никогда не разговаривайте с неизвестными…

С этого дня Лиза начала заново учиться читать в том смысле, что прочитанное постепенно обретало хоть какой-то смысл. Не сразу, начала со странички, а потом втянулась и однажды, кинувшись к Лиманскому, заговорщицки прошептала:

– Я знаю, кто он, тот, который ко мне каждую ночь приходил. Я нашла его в этой книге. Даже имя его запомнила – Абадонна! Помните? Ну тот, которого Маргарита видит в хрустальном шаре глобуса. Она спрашивает Воланда, почему Абадонна не снимает очки, а тот ей отвечает, что он слепой и ему все равно, кто победит на войне. Я даже знаю, почему он мне трубу приносил – хотел, чтобы я со всеми воевала, и с вами тоже.

Доктор, с одной стороны, порадовался, что Лиза перестала ему хамить и «тыкать», перейдя на уважительное «вы», но стойкое зависание на идее общения с вымышленным персонажем опять его огорчило.

– Лиза, давай пройдем ко мне в кабинет и поговорим, – мягко предложил Лиманский.

Она согласилась.

– Твое состояние намного улучшилось, ты чувствуешь это, ведь так? – спросил доктор.

Лиза приветливо улыбнулась и подняла на него вполне нормальные, слегка заспанные глаза.

– Дорогой доктор, я знаю, чего вы боитесь. Например, того, что этот Абадонна будет преследовать меня. Не бойтесь, он ушел. С того дня, как вы принесли мне книгу, он не появлялся.

– А был ли он, Лиза? Подумай. Его же не существует вовсе, – он миф, который великий мастер, гениальный писатель Булгаков воскресил в своем романе. Знаешь ли ты, например, что его имя происходит от древнееврейского Аваддон – так называли ангела Апокалипсиса. В переводе это означает «прекращение бытия». У него есть еще и греческое имя, не помню точно какое, но что-то вроде Аполлиона, если не ошибаюсь, что значит «губитель». Как видишь, преопасный тип. А вообще-то он падший ангел. Красивое сочетание слов, правда? Падший ангел…

– Мне не нравится.

– Не понял, что не нравится?

– Зачем Булгаков его воскресил. Воскресил – значит, дал жизнь. Вот теперь этот губитель ко всем и лезет.

– Но это лишь образ – словесный портрет. У него нет плоти, его, по сути, – нет.

– Ему эта плоть не нужна. Но вы не беспокойтесь, я его прогнала. Спасибо за книгу. Можно я пойду? Хочу дочитать. Мне вот непонятно, почему он ко мне приходил именно такой, как в книжке.

– Это очень просто – подсознательно ты носила в себе этот образ с самого первого прочтения, и тогда, когда тебе было плохо, подсознание подбросило этого страшного типа. Он ведь страшный, правда? Ночные кошмары очень ясные и осязаемые – это частое явление при остром психозе.

– Но я ведь ее никогда НЕ ЧИТАЛА!

– Не понял, ты ведь ее искала. Кота вот припомнила, а потом и другие детали.

– У нас дома журналы были, бабушка Ася их прятала. Она говорила, вырастешь – прочтешь. Но я так и не прочла, а когда мы переехали, мама все журналы выбросила. А почему я вам про кота и про голову отрезанную рассказывала, не знаю. Может, Абадонна все это мне внушил?

Доктор с тревогой посмотрел на Лизу.

– Абадонна – плод воображения, он тебе ничего не мог внушить. И, скорее всего, книгу ты читала либо пролистывала, только забыла, а подсознание…

– Да я поняла уже. Сумасшедшая, что с меня возьмешь. Но я же выздоравливаю, правда? Вы же скоро меня отсюда выпустите?

– Выпустим, но ты должна быть очень осторожна. Мы об этом поговорим при выписке, ладно? А теперь иди, читай. Уверен, что душевные метания Мастера тебе интересны. Булгаков, что называется, был в теме.

Лиза опять улыбнулась, вынула из кармана скомканный листок с очередным рисунком незваного гостя в темных очках и разорвала на мелкие кусочки.

– Пусть летит туда, откуда пришел. Трубу жалко – красивая была, золотая, но рояль лучше. Можно мне иногда на том пианино играть, что в актовом зале стоит?

– Сколько душе угодно.

Теперь Лиза все чаще проводила время в зале, то слушая музыку, то играя. Некоторые не очень тяжелые пациенты приходили туда, как на концерты, и часами слушали гаммы и упражнения. Иногда она играла что-то из старого репертуара. Когда доктор Лиманский решил, что Лизу пора выписывать, возникла неожиданная проблема. К родственникам Лиза возвращаться не хотела, а предложение Анисовых переехать к ним оставила без ответа. Старики горевали и не могли понять, почему она молчит. Доктор тоже попытался выяснить, в чем причина ее нерешительности. Ответ показался ему забавным. Лиза долго по-детски юлила, отводила глаза, стараясь уйти от расспросов, как вдруг шепотом, словно раскрывая страшную тайну, сказала: