Дуэт пылающих сердец

Тео посмотрел в окно, словно мог видеть вдали поместье Фэррингтонов. Его охватили болезненные воспоминания.

— Оба часто общались с помощью кулаков, а у деда еще шла в ход трость.

Бри так и ахнула:

— Какой кошмар.

Он холодно усмехнулся:

— Для деда, который учился в государственной школе, телесное наказание было в порядке вещей. Там так учили дисциплине.

— Но… но как он мог? — снова ужаснулась Бри.

— Легко. — Он ободряюще ей улыбнулся. — Не расстраивайся. Я уже давно с этим смирился.

— А твой отец, он…

У Тео все сжалось внутри, и он отрицательно качнул головой.

— Нет. Он бил только мою мать. И только за закрытыми дверями.

— О, Тео. Это ужасно.

— Мы не осознавали этого, пока не уехали… — Он снова отвернулся к окну, переживая ужас той ночи.

— Отец был моим кумиром. Я равнялся на него. Когда он умер, я слетел с катушек, совсем отбился от рук и натворил много дел…

— Поэтому Энни взяла тебя под свое крыло?

Он кивнул:

— Энни, мой брат, моя мать, они все пытались. Но я был сам себе режиссер, и в ту ночь я гулял допоздна. Мой комендантский час наступал в десять, и я просто решил испытать судьбу. Дед уже грозился отправить нас в школу-интернат, и, когда я вернулся после полуночи, был в ярости с тростью наготове.

Боковым зрением он заметил, как Бри горестно качнула головой, но не смог на нее посмотреть прямо, потому что от воспоминаний все внутри перевернулось.

— Когда он занес трость, чтобы меня ударить, мама заслонила меня собой. А мой брат…

— Он тоже был там?

Тео снова кивнул, к горлу подступила тошнота.

— Себастьян бросился защищать нас с мамой, и дед получил по заслугам. Но Себастьян до сих пор казнит себя за произошедшее. А теперь, когда узнал о последствиях, возненавидит себя еще больше.

— Ты имеешь в виду Анжелу?

Он снова кивнул и наконец взглянул на нее.

— Разве ты не понимаешь, Бри, не будь я тогда таким раздолбаем, той ночи могло бы не случиться, и Флик не рассталась бы с Себастьяном. У Анжелы был бы отец, и Себастьян не пропустил бы все годы ее взросления, которые теперь уже не вернешь…

Признание убивало его, но он должен раскрыться перед ней до конца.

— Ты это имел в виду, когда говорил, что должен брату?

Тео снова кивнул.

— Но это меня ни в коей мере не оправдывает.

— Тео, ты ни в чем не виноват. Не случись та ночь, случилась бы другая. Из твоего рассказа видно, что жить под одной крышей с вашим дедом было просто невозможно.

— Да, это правда.

— Но если бы Себастьян по-настоящему любил Фелисити, он должен был вернуться, — задумчиво произнесла Бри.

Тео думал об этом с самого приезда, но последствия той ночи оказались для Себастьяна гораздо глубже. Его брат был образцовым парнем — умным, добрым, щедрым, внимательным. Та ночь сломала его, изменила навсегда. Тео понимал, что он не хотел бы, чтобы Флик узнала, что он способен на насилие. Себастьян корил себя даже за то, что брат и мать стали свидетелями его недостойного поведения, хотя он встал именно на их защиту.

— Все было не так просто. Вначале мой дед все еще представлял угрозу. У него были влиятельные связи. Он мог сделать так, чтобы нас забрали у мамы навсегда, и мы долгое время жили в страхе. А после… все пошло так, как пошло, и жизнь изменила нас.

Он рассказал ей частичную правду, опустив подробности о психологическом состоянии своего брата. Не его дело комментировать такие интимные детали.

Тео надеялся, что теперь, когда они вернулись и Себастьян встретился с Флик и Анжелой, брат начнет жить заново и оставит прошлое в прошлом.

— Так вот почему ты сменил имя?

— Да. — Он с облегчением вздохнул, обрадованный тем, что Бри закончила расспросы о задержке возвращения его брата. — Мы бежали во Францию и остановились у подруги моей матери. У нее была гостиница «Би & Би» недалеко от Парижа. Если бы не она, нам было бы некуда идти.

— Отсюда идея создания благотворительного фонда, — тихо произнесла Бри. — Чтобы люди, оказавшиеся в подобной ситуации, могли найти кров и защиту.

— Да.

— Это достойно восхищения.

— Это была идея моего брата.

— Возможно, но ты — лицо этой организации. Разве это не повод для гордости?

— Гордиться? Этим? — Он засмеялся. — Ты решительно пытаешься найти во мне что-то хорошее, да?

— Конечно.

— Даже с моим послужным списком?

Настала ее очередь смеяться.

— Может, хватит о свиданиях? Твои бывшие подружки не имеют никакого значения, — улыбнулась она. — А если говорить серьезно, неужели ты и через пять, и через десять лет видишь себя счастливым холостяком?

Радужное настроение Тео померкло.

Две недели назад все было по-другому. Пока ложь Тани не была раскрыта, и все, во что он верил, все, о чем он мечтал, было уничтожено.

Одно дело — никогда не хотеть стать отцом, совсем другое — когда тебе это навязывают. И вот, в тот самый момент, когда он уже смирился с этим фактом, оказалось, что беременность была ложью. Он ничего теперь не знал. Не знал, где кончается фальшивый Тео и начинается настоящий Тео.

Единственное, что он знал сейчас, что было осязаемо и заслуживало доверия, — была Бри. И если его список донжуана ее не оттолкнул, возможно, что ей все равно?

Никаких обещаний. Только здесь и сейчас.