Дух Фиилмарнен и его дети

Ревниво относясь к положению сына на земле, а, также пытаясь обеспечить себе такое место свидания с ним, где бы они могли находиться одни, дух во сне научил Осоролэти тайне власти над металлами. Однако он запретил сыну передавать тайну всем, кроме собственных детей.

Вот теперь-то он мог наслаждаться! Как радовался он, сидя в огне плавильной печи, когда целыми днями в темноте кузницы мог видеть своего милого мальчика, стучащего молотом по наковальне. Какой он был красивый и сильный в алом свете огня, как перекатывались его мускулы под гладкой кожей! А какие искры летели из под его молота! Они были не хуже искр, летевших из под молота мирового духа Амброши, выковывавшего себе молнии! Фиилмарнен был на вершине блаженства, ведь теперь он был уверен, что благодаря тайне власти над металлами его мальчик не будет никем обойден и проживет свои дни в почете и уважении. Действительно, умелые строители домов и удачливые охотники, смелые рыбаки и рачительные хозяева – все тянулись к Осоролэти за бронзовыми ножами, крючками, посудой.

Одно печалило духа. Осоролэти совсем забыл подземный мир и свою мать. Среди людей у него была приемная мать, тоже любящая и нежная. Фиилмарнен хорошо относился к этой одинокой женщине, потому что она любила его сына. Однако она никак не шла в сравнение с его прекрасной Хелихелин, спавшей вечным сном в хрустальной колоде. Зная, какое горе причинила бы ей весть о потере сыном бессмертия, дух погрузил ее в вечный сон, чтобы она никогда не узнала о своем несчастье. Перенеся жену в лучший из залов дворца, Фиилмарнен усыпал ее самоцветами, заключив тело в хрустальную колоду. Иногда дух пытался напомнить сыну о Хелихелин, но ее образ вызывал в Осоролэти лишь смутную тревогу.

Пролетело много лет. Среди золотых волос Осоролэти появились белые пряди, кожа его стала бронзовой от жара кузницы, лоб пересекли борозды времени. Зато рядом с отцом застучали маленькие молоточки его детей. Их свежие лица ласкали глаз духа земли, а звонкие голоса наполняли его сердце музыкой. Однако ни на миг, даже будучи глубоко счастлив от близости сына и внуков, дух не мог забыть о его смертности. Проводя много времени среди людей, он присмотрелся к смерти и глубоко страдал, думая о будущей потере…

И вот этот день наступил. Кузнец Осоролэти лежал в своей постели. Протяжные хрипы неслись из его могучей груди. Несколько дней назад он охотился в лесу, но попал во вьюгу, заболел и слег. Его приемная мать, жена и дети стояли на коленях рядом с постелью, молились и плакали. Фиилмарнен из огня очага следил за своим сыном. Из его невидимых глаз текли невидимые слезы, поэтому очаг дымил, но люди думали, что всему виной сырые дрова.

В полночь послышался громкий стук в дверь, но его услышал лишь дух земли, потому что стучался другой дух – дух смерти. Он вошел, алый как пламя, держа в руках огненный меч. Невидимый людям, он приблизился к ложу кузнеца, нашел среди его волос маленький и тоненький волос жизни, покрасневший и затрепетавший в его руках. (Теперь вы понимаете, почему гауты не стригут коротко волос. Они боятся слишком укоротить свой волос жизни). Дух смерти уже занес над волосом меч, чтобы перерезать его, но тут Фиилмарнен выскочил из очага и, приняв человеческий облик, схватил его за руку. Он так спешил, что забыл сделаться невидимым. Дух смерти, оцепенев от изумления, тоже стал видимым. Люди, узревшие двух гигантов, сцепившихся в схватке, в ужасе забились в темные углы.

– Смирись, Фиилмарнен, – сказал дух смерти. – На кого ты поднял руку? Не я, но мировой дух Амброши начертал на своих скрижалях мирового закона смерть этого человека.

– Что знает твой Амброши? Разве знает он, что такое потерять плоть от плоти своей, кровь от крови своей? Он создал мир из мертвой пустоты, я родил сына из части сердца своего! – возразил дух.

– Но разве ты не знал, когда брал в жены смертную девушку, что этим все кончится? Смирись, здесь только твоя вина! Не можешь ты возроптать против законов создателя мира.

– А я возропщу, возропщу!

И вновь сцепились два духа в дикой схватке. Клубками свивались их огненные тела, вышибая при столкновении снопы белых искр. Кузнец все это время хрипел и задыхался.

– Смирись! – закричал дух смерти. – Неужели не видишь, безумный, что здоровым твоему сыну уже не быть, ибо истекло его время, а ты продляешь его муки, не давая ему спокойно умереть. Неужто такова твоя любовь?

Расцепил Фиилмарнен свою могучую хватку, словно все силы вдруг ушли из его бессмертного тела. С перекошенным нечеловеческой мукой лицом припал он к ложу кузнеца и больше не сопротивлялся. Тогда дух смерти выполнил свою обязанность, перерезав волос жизни. Вынув теплую светящуюся душу из тела, дух смерти не удалился, а начал заворачивать тело.

– Что ты еще хочешь делать? – спросил Фиилмарнен глухо.

– Мировой дух Амброши хочет убедиться, точно ли я выполнил его волю. Вместе с душой он приказал мне захватить и смертную оболочку, чтобы своими глазами увидеть, что ты не обманул меня и не подсунул вместо сына кого – нибудь еще.