Дух Фиилмарнен и его дети

Прошло полгода, но Дарнеры ничего им не сделали, хотя и слыли людьми злопамятными. Они опасались, по–видимому, потерять покровительство духа земли. А весь Гаутанд замер в ожидании: какой же из двух родов выберет, в конце концов, дух Фиилмарнен?

Гнев Фиилмарнена

Первое время после возвращения Стиг целыми днями не выходил из дому. Сидел, подбрасывал ветки в очаг и неотрывно глядел на огонь. Домочадцы сочувствовали ему, но не осмеливались подойти. Они скользили по дому как бессловесные тени.

Однажды Хилла несла из своей части дома в часть дома родителей кринку с медом. В переходе она наклонилась, чтобы плечом отодвинуть шкуру, закрывавшую вход, наступила в темноте на подол своего платья и упала. Кринка выскользнула у нее из рук, мед растекся по полу.

– Растяпа! – вдруг обрушился на нее Стиг. – И в кого ты уродилась такой раззявой? Лучше бы тебе сгинуть, постылая!

Ойгла молча схватила тряпку, ведро с водой и начала смывать мед с пола. Хилла стала ей помогать. Все время, пока женщины занимались работой, Стиг не смолкал. Обида, накопившаяся в нем, вылилась в нескончаемую череду проклятий.

После этого случая Стиг возобновил работу в кузнице. Гюрд переживал за отца, но не знал, как выразить свое сочувствие, не вызвав очередной вспышки гнева. О степени раздражения старого кузнеца он мог судить по злости, с которой тот ударял молотом по металлу. Гюрд в такой степени был занят своими внутренними переживаниями, что, в конце концов, вызвал гром и на свою голову. Случилось это, когда они вдвоем с отцом отливали в глиняной форме свадебное украшение. Форму делал Гюрд. В самый ответственный момент форма треснула, металл пролился в огонь, вызвав шипение и сноп искр. Стиг так рассердился, что схватил первый попавшийся под руку кусок металла и запустил в голову сыну. Это так сильно обидело Гюрда, что он швырнул остатки формы в пламя и, выскочив из кузницы, ушел в лес. У него перехватывало дыхание от чувства вопиющей несправедливости. Когда юноша успокоился, он увидел, что день ясный и солнечный, что вокруг него шелестят золотистыми кронами высокие березы, а воздух такой теплый, каким он бывает только в начале осени.

Первым делом Гюрд решил пойти умыться к лесному ручью. Подойдя к нему, он увидел Хиреворда, лежащего на животе на бревне, упавшем так, что один его конец находился на одном берегу ручья, а другой – на противоположном. Намотав на руку леску из сухожилий, Хиреворд ловил рыбу.

Услышав шум, Хиреворд поднял голову и, выдернув из воды леску с крючком на конце, стал поджидать Гюрда.

– Как ловится? – спросил Гюрд.

– Всего три рыбины, – ответил Хиреворд. – А что с тобой случилось?

Гюрд рассказал. Некоторое время назад его жгла как огнем обида. Теперь же, в окружении золотых берез и алых кленов, под безмятежным синим небом, все казалось ему не таким уж и трагичным. Слушая его, Хиреворд наматывал леску на руку.

– Ты не будешь больше ловить? – спросил Гюрд.

– Нет, давай просто так посидим, – отозвался Хиреворд, не поднимаясь.

Гюрд тоже лег на бревно головой к другу. Сверху их пригревало солнце. Снизу с тихим журчанием бежал ручей, пенясь вокруг камней.

– Знаешь, о чем я думаю? – спросил Хиреворд, следя глазами за летящей по воздуху паутинкой. – Я думаю о том, куда Хелихелин бросила гадальные кости. Хотелось бы мне знать, что она там увидела. В мусорной куче их нет, во дворе тоже, а между тем Хелихелин из тех, кто всё бросает там, где пользуется. Мне кажется, они в кузнице.

– А почему ты о них вспомнил сейчас? – поинтересовался Гюрд. – Ведь всё уже кончилось.

– Всё ещё и не начиналось, – ответил Хиреворд. – Раньше только один род находился под покровительством духа земли, а теперь – два. Дети Агне Дарнера и Хелихелин будут внуками духа земли. Фагни Дарнер и до этого захватывал земли других родов, опираясь на свою силу. А теперь, когда он находится под покровительством Фиилмарнена, кто осмелится ему сопротивляться? И уж тем более никто не осмелится сопротивляться его внукам.

– Ты хочешь сказать, что в Гаутанде вот-вот вспыхнет война? – спросил Гюрд.

– Она близко, как никогда. Поэтому я и хочу узнать, что напророчил дух земли Хелихелин, к чему нам готовиться.

– Может, все не так уж страшно, – неуверенно сказал Гюрд.

– Все ждут войны, – ответил Хиреворд.

– Откуда ты знаешь?

– Я брожу по лесам, иногда встречаю своих родичей. Надо найти гадальные кости и все выяснить.

– Хорошо, я схожу в кузницу, когда стемнеет.

– А теперь вернемся к рыбе.

Когда стемнело, юноши со своим уловом отправились домой. За оградой их встретила Ойгла.

– Что же ты наделал, сын, рассердил отца, – сказала она.– Теперь он рвет и мечет. Лучше, чтобы сегодня он тебя не видел, да и завтра тоже, пока я его не уговорю.

– Гюрд переночует у нас, а завтра с утра пораньше мы пойдем стрелять уток, – сказал Хиреворд. – А если завтра к вечеру отец не смягчится, мы могли бы поехать с Гюрдом и Хиллой проведать мою мать.

– Вот и хорошо. Я выпрошу вам позволение у отца.