Дух свободы: Наследники партизан

Говорил он тихо, но так уверенно, что спорить с ним было бы сложно, да и Артур знал, что Кирилл не станет спорить, просто не мог отвести взгляд от омоновца, стоявшего прямо перед ним. Тот дернулся на звук, обернулся, посмотрел прямо на Артура, но видимо даже не понял по-настоящему, что услышал, и снова отвернулся.

Тогда Артур, спешно выдыхая, отключил вызов, выключил звук и спрятал смартфон к себе в карман, чтобы взять за руку перепуганную Машу, которая смогла только телефон достать и застыть не дыша.

Она подумала, что своей глупостью успела погубить Артура, а тот испугался за нее, опасаясь, что они привлекли к себе лишнее внимание, которое могло плохо кончиться для Маши. Он хотел защитить ее, потому забирал телефон, чтобы тот был у него в руках, и, если что, прилетело ему, а не ей. Потому что ему уже прилетало, и он точно знал, что в общем и целом к побоям готов.

Только бить его не стали, даже не отреагировали на них, потому Артур решил убраться еще дальше, утягивая Машу за собой. Он вел ее вдоль стены дома, зная, что между домами стоят люди со щитами и уговаривать их пропустить хоть кого-то было совершенно бессмысленно. Он просто хотел оказаться подальше от ОМОНа, даже если тот уже повсюду.

– Я выхожу! Я выхожу! – кричала толпа, а Артур старался этого не слушать, толкая Машу за стену, прикрывающую небольшую лестницу, ведущую вниз.

Эта стена была нужна ему, чтобы осмотреться. Найти убежище где-то здесь он даже не рассчитывал, стараясь побороть накатывающий страх.

Кто-то из ОМОНа взмахнул дубинкой и играючи ударил по собственной ладони, но этого легкого замаха, короткого движения дубинки в воздухе, пойманного краем глаза, хватило, чтобы шум толпы в голове превратился в надсадный крик боли, чужой крик, что доносился до него на Окрестина в августе.

Этот крик, всплывая в памяти, мешал думать. Он не знал, кто именно кричал и что стало с этим человеком. Он не мог быть даже уверен, что тот жив, и это мучало Артура до сих пор, но сосредоточиться надо было на другом.

Он закрыл глаза, сделал глубокий вдох, не замечая, что у него снова дрожат руки, а Маша дернула его внезапно за рукав и, качнув головой, указала куда-то вниз.

Внизу лестницы стоял парень и держал открытой дверь, ведущую в какое-то полуподвальное помещение.

Он жестом указал куда-то внутрь, давая понять, что можно уйти туда.

Кто-то стоявший наверху сообразил быстрее и промчался мимо Артура и Маши вниз. Их было трое, и они шумели как слоны, топали так, что это помогло Артуру отвлечься от воспоминаний.

Он согласно кивнул Маше и просто решил довериться другим – в конце концов, жители площади Перемен были активными протестными людьми и наверняка были готовы прятать людей так, чтобы тех сложно было найти.

Глава 26

Без майора сотрудники были мирными. Только изредка прикрикивали, запрещая переговариваться, но оскорблениями не бросались, не угрожали и вообще казались уставшими людьми, которые просто хотят пойти домой, а не «вот это вот все».

Сначала задержанных быстро опросили. Спрашивали имя, фамилию, дату рождения и прописку. Если у кого-то были документы, смотрели их, что-то помечали, потом возвращали, уточняли, привлекались ли люди ранее, тоже делали какую-то пометку, спрашивали статьи, но ничего не комментировали, даже не отмечали тех, кому кроме 23.34 выписывали 23.4 – неповиновение. Видимо и сами знали, что прилетает эта статья людям совсем по другой логике.

Сергей на все эти вопросы ответил честно, а ответы Пылесоса не слышать не мог. Так и узнал, что он Олег, еще и прописанный совсем в другом районе города.

– Раньше привлекались? – спросил сотрудник, ничего не выражающим голосом.

– В этом году или вообще? – уточнил Олег-Пылесос.

– В этом году, – подумав, ответил парень.

– Тогда нет.

– А когда привлекались?

– В десятом[93].

Сотрудник кивнул, но помечать ничего не стал, просто велел всем убрать шнурки из обуви, снять ремни и повытаскивать завязки из одежды. Все это надо будет сдать под опись при досмотре личных вещей.

– Это что, типа вы даже не будете пытаться разобраться? – возмутился какой-то мужчина. – Сразу нас на Окрестина готовите, так что ли?

– Разбираться будут другие, – меланхолично ответил парень, – и, если вас отпустят, мы вернем вам ваши описанные вещи вместе со шнурками и ремнями.

Этого было достаточно, чтобы люди, не возмущаясь, занялись своими вещами, а Сергею, как и Пылесосу, было нечем заниматься. Серега с самого начала позаботился о том, чтобы ничего нигде не торчало, да и обувь без шнурков приготовил, и сейчас, пользуясь тем, что вопросы людей отвлекали сотрудников, достал телефон и быстро запустил базовые настройки телефона, появившиеся на экране – обычная процедура после сброса настроек до заводских. Ставил язык, дату – и хватит. Все остальное он пропустил, держа телефон между собой и Пылесосом, а затем быстро вернул его в карман, пока никто не заметил, и стал внимательно слушать, надеясь на какую-нибудь полезную информацию.

– А вот это можно оставить? Она не вытаскивается, – спрашивал кто-то про какую-то завязку.