Дух уходящего лета

Она не считала Ручьёва негодяем (даже после случившегося инцидента).

Ситуация была банальна. Просто примитивна. Примитивна… до омерзения.

Вот это и было самым худшим – видеть человека, которого считала сильным, жалким и униженным. Униженным существом (подобных Лере Анна мысленно называла не иначе как существами. Не девушка, не женщина… даже не бабенка. Существо), которое несравненно ниже тебя по всем параметрам, это ли не худшее? (Конечно, униженным она считала Ручьёва (вполне обоснованно), а не себя (тоже обоснованно).

Словом, у Королевы, фактически лишенной Короля и наследного принца, не стало и сэра Ланселота.

Сверзился бедолага Ланселот со своего пьедестала.

…Ситуация была достаточно невеселой, чтобы не смеяться, но и недостаточно трагичной, чтобы плакать.

Оставалось устроиться с ногами на диване, с кружкой горячего шоколада со сливками и сочинением господина Дюма (отца, разумеется). Ни на что более серьезное ее сейчас не тянуло.

По закону подлости, долго ей наслаждаться покоем не удалось – зазвонил телефон (не сотовый, а старомодный стационарный аппарат, установленный еще при жизни профессора Васнецова).

"Если Ручьёв, брошу трубку и отключу телефон из розетки", решила Анна.

Звонил не Ручьёв.

Звонил г-н Зарецкий.

– Ну, как ты? – по обыкновению устало и снисходительно.

– Мерзко, – честно сказала Анна, – К слову, ты не слишком часто меня контролируешь для мужа, собирающегося оформлять развод?

Зарецкий кашлянул.

– А почему мерзко? (последнюю ее фразу президент "Мега-банка" попросту решил проигнорировать. Да и нужно ли отвечать на риторические вопросы?)

– Мерзко… потому что плохо, – сухо ответила Анна.

– Ты нездорова? – заботливо спросил господин супруг (фактически "экс").

– Здорова… тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, – вяло ответила Анна.

– С работой что-то не заладилось?

– Да нет… я к ней собственно и не приступала еще. Приступлю на следующей неделе.

– Значит, Ручьёв, – спокойно констатировал супруг.

Анна промолчала.

Есть границы, черт возьми, которых лучше бы не переступать.

Зарецкий вздохнул.

– К слову, жди послезавтра Савельева. Привезет тебе некоторые необходимые вещи: одежду, косметику и прочее. Ты ведь уехала налегке…

– Циля приказала тебе это сделать? – холодно поинтересовалась Анна, – Ведь ей мои шмотки ни к чему – коротконогой и толстозадой…

– Дура, – снисходительно прервал Зарецкий ее желчную тираду.

"Пошел ты", ответила Анна мысленно и прервала связь.

Через секунду выдернула из розетки и телефонный шнур.

Сотовый также отключила.

И вновь устроилась на диване, отложив книгу и взяв семейный альбом.

"Значит, на чем мы остановились, папа?

На том, что помимо себя ни на кого лучше не полагаться.

Верно. Стану полагаться на себя и только."

Вскоре она задремала, и ей приснился отцовский летний домик, а в домике, перед камином, сидел на корточках долговязый молодой мужчина с ясным и немного беспомощным взглядом темно-карих глаз.

И самой светлой и простодушной в мире улыбкой.

"Он сказал "до свидания", – подумала Анна в полудреме, – И ждал, когда я отвечу… но я не ответила, и это было глупо.

Глупо, милый мальчик, теперь я это в полной мере сознаю… Глупо."

* * *

– Добрый день, леди и джентльмены (то же, но по-английски). С сегодняшнего дня вы с моей помощью (в меру ослепительная улыбка) станете более углубленно изучать английский язык.

Мне известно, что все вы более или менее владеете основами английского и поэтому, я думаю, особых трудностей при изучении делового английского у вас не возникнет.

И сейчас я вам это докажу, представившись вам на английском:

I'm a teacher. Mine name is Anna Valentinovna Vasnezova (сдержанные смешки мужчин, весьма кислые улыбки женщин).

– Добрый день, мадам и месье. С сегодняшнего дня мы с вами начнем изучать основы французского языка. Возможно, это представляется вам сложным? Уверяю вас, это совсем не так сложно, как кому-то из вас сейчас кажется.

И я это докажу, назвавшись вам по-французски (та же фраза, что и на английском – "Я учительница, меня зовут…" и т. д, и т.д.

(Сдержанные смешки мужчин, весьма кислые улыбки женщин).

За вступительной речью – вопросы. И первый из них, разумеется, несмотря на строгий деловой костюм, средней длины каблуки туфель, отсутствие ювелирных украшений и минимум макияжа, мужской: замужем ли она?

О том, что она замужем (пусть уже лишь формально), а главное - кто ее муж, знал лишь директор фирмы "Полиглот" – приятный мужчина средних лет с хорошими манерами. Если б не взгляд, которым он ее буквально облизывал (напомнив ей тем самым кота, облизывающегося на горшок со сметаной), Анна сочла бы его довольно милым.

Впрочем, и ему (она во всяком случае на это надеялась) не было известно об истинном положении вещей ("Я сказал, что ты помешана на независимости, в том числе финансовой", – со свойственной ему тонкой иронией сообщил ей г-н Зарецкий по телефону).

И Анна сердечно его поблагодарила за составленную протекцию и (не будем умалять достоинств г-на Зарецкого) проявленный такт.