Дух уходящего лета

Вдобавок, Малыш вообще старик по собачьим меркам, – Ручьёв вздохнул, – Нет, здорово однако, что я именно сейчас тебя встретил, иначе одному пришлось бы горе "Смирновкой" заливать…

– Какое горе? – видимо, просто машинально спросил "Кузнец".

– А! – махнул рукой "Ржевский", – Все бабы стервы, а моя так стерва в кубе… да еще и ревнивая как черт знает кто…

– Так брось ее, – посоветовал "Кузнец", похоже чуть расслабившись, – Такому красавцу как ты несложно подыскать и девочку-модель…

– Все так, – вздохнул Ручьёв, мечтательно глядя на дорогу и заводя мотор, – Только вот люблю я ее, гадюку… Люблю и все тут. Ну, тебе ли не знать? Как же Галка твоя убивалась…

– Не нужно, – глухо сказал "Кузнец", – Не береди душу, "Ржевский".

Ручьёв кашлянул.

– Да, извини. Вырвалось так… ненароком. Но ты расскажешь, что же все-таки случилось-то с тобой?

"Кузнец" поморщился.

– Да что… обычное дело. Попал в плен, пытался бежать, был контужен, память частично потерял…

Ну, а когда вернулся… Та, о которой ты говорил, будто сильно убивалась по мне, снова замуж выскочила, ребенка родила… Ну, и к чему мне было ей жизнь-то ломать, сваливаясь, как снег на голову?

А старики… те померли давно. Закурить у тебя не найдется?

Ручьёв молча протянул "Кузнецу" пачку "Данхилла".

Тот опять вздохнул.

– Красиво, Серега, живешь… Вот из-за какой-то курвы паришься, а представь, когда ни кола, ни двора и не всегда даже на хлеб хватает…

"А на цветные контактные линзы и услуги дантистов? – холодно подумал Ручьёв, – Фальшивишь, братец… хоть песенка недурна, не спорю."

…В свое время Ручьёву неспроста опасался, что Лера может добраться до его аптечки – названия некоторых, находящихся в ней препаратов были известны далеко не каждому провизору, а у кого-то (более осведомленного) могли вызвать и легкий озноб…

Впрочем, то вещество, которое Ручьёв подмешал в бренди, являлось относительно безобидным. Оно всего-навсего ослабляло самоконтроль человека, ввиду чего даже самые молчаливые становились слишком разговорчивыми, самые подозрительные расслаблялись, самые скрытные откровенничами о сокровенном.

Ручьёв предполагал, что "Кузнец" будет настороже, и максимально постарался ослабить его бдительность – прикинулся опьяневшим (успев предварительно принять препарат, нейтрализующий действие алкоголя на мозг, болтал о своей "курве", на подарки которой якобы истратил целое состояние, "а ей все мало, стерве", признался, что работает "стерва" в агентстве моделей и собственно он-то ревнует ее куда сильнее, чем она его… и прочее, прочее, прочее, что на молодежном сленге зовется просто шняга. Или пурга.

Даже, поднатужившись, пустил скупую мужскую слезу.

А когда "Кузнец", похоже, и впрямь успокоившись, беспечно проглотил наживку, Ручьёв включил звукозаписывающую аппаратуру и начал задавать вопросы.

Он предполагал, что бывший коллега до сих пор работает в интересах госбезопасности родной страны.

Предполагал также, что тот теперь работает в интересах госбезопасности чужой страны.

Не исключал даже, что "Кузнец" мог являться двойным агентом…

Но то, что услышал, повергло его (отнюдь не слабонервного) в дрожь.

Тем не менее он задал "Кузнецу" максимум вопросов, получив ответы, некоторые из которых шокировали, дал выпить "поплывшему" кофейку (с подмешенным в кофе сильным снотворным),

и начал действовать.

Для начала он снял копии с пленки, на которую были записаны откровения члена террористической группировки "Аль-Агаззи" (одной из самых экстремистских), затем приказал Малышу "Сторожи" (этот "никудышный" сторож был отлично натаскан и отнюдь не являлся стариком по собачьим меркам), взял подлинник записи и поехал в агентство, дабы положить его в специальный сейф, имеющий двойную стенку (и этот секрет был известен лишь еще одному человеку – его компаньону Кравченке, который, впрочем, без разрешения Ручьёва влезть в этот тайник мог только после отхода (насильственного или естественного) компаньона в мир иной).

"Что дальше?" – напряженно размышлял Ручьёв.

Связаться с бывшими коллегами из "органов"?

Отлично. Его поблагодарят, крепко пожмут руку… после чего Ручьёву останется только ждать. Сначала гибели близких (а у него по-настоящему близким человеком (не считая младшего брата, проживающего в Канаде), была Анна, что не являлось секретом ни для его подчиненных, ни для бывших коллег, в том числе тех, кто Ручьёву покровительствовал и кому он регулярно сливал добытую не совсем законным путем информацию).

Следовательно, вначале убьют ее (разумеется, сделав это наиболее изощренно, зверски), потом очередь дойдет… возможно, до кого-то из друзей Ручьёва (того же Кравченки) и наконец, ему самому начнут отрубать пальцы. Медленно и с наслаждением.

Ибо ребята из "Аль-Агаззи" шутить не любят. И их штаб-квартира находится в славном городе Л. – излюбленном прибежище мафиози, террористов, олигархов-ворюг и прочей шушеры со всего мира.

Так что и скрываться нет смысла – достанут.

Значит…

"Значит, идем на разумный компромисс", – решил Ручьёв.