Дух воина

– Слушай, Баяр… – начал было Женька, а потом не утерпел, с любопытством спросил: – Это вообще нормально, да? Ну, когда до свадьбы?

– Да. А что такого? У мужчины есть потребности. А женитьба – это слишком уж… как бы сказать… надолго. У нас жен не бросают, это позор немыслимый.

– А у женщины? У нее есть потребности?

– Ну… в принципе… не спрашивал.

– Объясни мне. Я не могу взять Листян. Но, видимо, могу любую другую?

– Нет. Не любую. Дочери тысячников, сотников, да даже десятников – не для тебя. Ты не воин пока. С ними так вот просто позабавиться нельзя, да и они на тебя не посмотрят. А вот дочери воинов или ремесленников – могут и согласиться.

– То есть я спрашиваю их согласия?

– Разумеется. А ты хотел против силы? У рюсов – можно?

– Да. Если девушку некому защитить, то можно все. – Женька стиснул зубы и отвернулся. Он точно знал, о чем говорил.

– У нас не бывает, что девушку некому защитить. Хотя… – Баяр на мгновение замолчал, а потом спокойно продолжил: – Чужестранок наложницами берут. Часто – покупают. А пленницы все принадлежат хану. Захочет – подарит их. Захочет – себе возьмет. Ну и вообще… ничья – она общая.

Женька кивнул, сглатывая. Это он понимал.

– А чем жена от наложницы отличается?

– Жена – это жена. С ней считаться нужно, заботиться, беречь ее. А наложница – имущество. Уйти не может. Слова против сказать не может. Ее можно выгнать или отдать кому-то. Правда, если она забеременеет – все, больше ее нельзя обижать.

– Погоди. Ты сказал – мне с женщинами можно. Но жениться я не могу никак.

– Пока у тебя нет своего шатра и золота, чтобы содержать жену, никто за тебя и не пойдет. А вот спать – могут и согласиться.

– Понял. А дети? Ну, если девица родила. Бывает ведь так?

– Конечно. Родила и хорошо. Если к родителям привела ребенка – значит, в их роду расти будет. Если к мужчине – в его роду. Что непонятного?

– Не понял? – уставился на него Женька. – А доказательства? Она вот так просто к тебе придет – а если это не твой ребенок?

– Если в мой шатер придет женщина с ребенком и она мне нравится – да, она будет моей женщиной. И это будет мой ребенок.

– Э… но это неправильно!

– Почему?

– Это чей-то чужой ребенок! – отчаянно пытался пояснить Женька.

– Нет чужих детей, Дженай.

– Погоди, а если КО МНЕ придет женщина с ребенком?

– Смешной. Ты можешь гордиться. Она решила, что ты сумеешь ее прокормить.

– И я что, обязан? – с ужасом спросил Женька. – Обязан кормить левую тетку с младенцем?

Баяр расхохотался.

– Маленький ты еще, Дженай. Ничего не понял. К чужому мужчине ни одна женщина не пойдет. Зачем? Она к брату пойдет. К отцу. К любимому. К тебе – это если совсем некуда. А ты примешь ее, если готов пустить в постель.

– Я никого не готов пустить в постель, – пробормотал совершенно замороченный Женька. – Никаких детей. Поэтому – не надо мне никого предлагать, ладно?

– Рюс, – развел руками Баяр, – я тебя понял. Но о Листян все равно не думай. Не ровня она тебе.

Глава 8 Листян

Но не думать о Листян Женька не мог. Конечно, совсем не в том плане. Он никак не мог понять, почему женщинам не разрешается держать оружие. Тем более если они сами хотят. И тренировки с ней, разумеется, не прекратил, только старался встречаться с девушкой подальше от шатра Баяра.

Но вообще он готов был признать, что поторопился с выводами. Женщина здесь не была товаром, безгласным имуществом, и это ему нравилось. Так – правильно. Но и равной мужчине в правах она тоже не была.

С вопросом про оружие он пошел к Аасору. Тот совершенно точно поймет его, потому что знает о Женьке все. После того «ритуала» секретов между ними не осталось.

– Женщина не должна нести смерть, – охотно пояснил шаман. – Только жизнь. Это ее предназначение. У кохов женщина даже птицу не рубит. Все мужчина.

– А если рядом нет мужчины? Женщина что, должна с голода умереть, потому что ей нельзя?

– Она может, конечно, и зарубить. Но потом до полной луны останется нечистой. Ей нельзя будет есть за общим столом и ложиться с мужчиной.

Женька вытаращил глаза и едва пальцем у виска не повертел. Эта дикость не вмещалась в его разум.

– А если на стан нападут, тогда что? Вырежут всех к чертям собачьим?

– Если найдут, – усмехнулся Аасор.

– А чего его искать? Стоят шатры посреди степи… издалека видно.

– А шаман на что? Уж скрыть стан из вида – самое первое, чему нас учат.

– О! То есть заслать лазутчика, зарезать шамана – и можно брать стан?

Аасор прищурился.

– Ла-а-адно, – фыркнул Женька. – Если у шамана несварение… или он от старости помер… все? Конец всему племени? Ой!

Аасор ловко, как кошка лапой, мазнул Женьку рукой по губам. Не то чтобы больно – но обидно.

– Ты многого не знаешь, малыш. А не знаешь – молчи лучше. Шаман разговаривает с ветром и травой. И он всегда знает, когда его час близок.

– Накурятся всякой дряни и разговаривают с ветром, – заворчал было Женька, но вдруг осекся, вспомнив, что сам попал в этот мир почти мертвым и не знающим языка. А Аасор своими обрядами его спас. – Прости.

– Вот так-то, бестолочь. Незачем нашим женщинам проливать кровь. Мужчина может и должен их защитить.