Духи холмов и лесов

У этой истории записи нет. То есть, у меня нет. Но господин гетман может затребовать записи камер наблюдения в отделении полиции в Рухнехире. В кабинете тамошнего следователя, если там есть видеокамера, и в камере для задержанных, там-то точно есть.

Потому что следующий после ополчения во главе с сотником Ласло Ульсеном наезд был со стороны как бы правоохранительных органов. Прав я оказался насчёт коррумпированных наркоторговцами сотрудников в органах. Это уже в Рухнехире, столице Абории. Мы приехали туда за день до вылета.

┤Вылета – потому что столица у них изобретательно расположена не на плато, а ровно на границе. Половина города внизу, половина наверху. В нижней есть аэропорт, вихри с плато туда не спускаются, запрета на полёты нет. Но фуникулёров у обрыва ставить не осмелились, даже грузовых, мало ли. Сделали более дорогой, но безопасный вариант. Продолбили шахты механокротами и пустили лифты, разной вместимости, по потребностям трафика. Самый большой из пассажирских – на сто человек, как раз к рейсам большого гравиплана├.

Но экспедиция улетела без меня. Не успели мы спуститься в Нижний Рухнехир к аэропорту, за мной явились трое из следственного отдела полиции, урядник Лунн с двумя казаками, и отвезли к следователю, вахмистру Вилмошу Викстену. По дороге случилось странное происшествие.

┤Мне они не говорили, но у меня сложилось впечатление, что они меж собой поспорили насчёт духов, правда ли они мне покровительствуют, как об этом говорят або в Молгошти. И решили проверить├.

Один из них, совершенно ни с того, ни с сего, ударил меня в лицо. Очень неожиданно. Если бы я успел подумать, то не рискнул бы уклоняться, в рассуждении, что ещё хуже изобьют, но тут автоматически голову убрал. Я не боксёр, автоматизма убирать голову вбок от удара в лицо у меня нет, но он ударил не прямо спереди, а отчасти сбоку, а назад голова при приближении угрозы сама отдёргивается и не у боксёра. Бил он от души, так что при промахе я только ветерок лицом почувствовал, а он здорово расшиб кулак о металлическую трубку, окаймляющую спинку сиденья.

┤Спинка сиденья сделана в виде рамы с натянутой оболочкой из тонкого пластика, внутри что-то мягкое, но верхний край практически металлический, что там тонкий пластик может смягчить. Почему я думаю, подоплёка была в споре относительно духов – он не только не стал меня избивать за злостное уклонение от его удара с причинением вреда его здоровью, но и вообще больше не попытался ударить. Более того, попросил урядника Лунна остановить машину и вылез – он, де, лучше сам доберётся. Даже странно: если бил с такой силой, что не смог вовремя остановить кулак, значит, совсем не верил в духовное покровительство. А тогда почему поверил при таком слабом доказательстве? Голову отдёрнуть всякий может, при чём тут духи? Наверное, боль – самый лучший аргумент. Отключает критическое восприятие и проходит мимо всякой логики прямо в убеждения├.

Понятно, первый вопрос, который мне задал следователь после установления, что я именно гражданин Нандор Норденстренг, это зачем я причинил телесные повреждения при исполнении казаку Хьельму. Свидетелями чего были урядник Лунн и казак Гренквист. А казак Хьельм уже снял телесные повреждения. Я попросил показать мне медицинское заключение, он, естественно, отказался.

┤Потому что не мог казак Хьельм просить медиков снять повреждения, максимум – обратился за медицинской помощью, и то я сомневаюсь. Если он хотя бы допускает могущество духов, то побоится причинять мне вред – любым способом. Он, думаю, и из машины вылез не для того вовсе, чтобы срочно пойти к медикам, а чтобы немедленно прекратить участвовать в моём аресте и доставке к следователю. Мало ли что от духов за это будет? И вы мне будете вкручивать, что такой испуганный человек попытается посадить меня за причинённый им самому себе вред? Да он и при промахе по мне и попадании в себя же при выстреле ни за что бы не осмелился претензии предъявлять. Следователь этого, что очевидно, не понимал, и я решил ему объяснить├.

Я завёл опять свою шарманку про покровительство духов. Он, как более-менее образованный человек, не поверил. А может, мотивированный. Но задумался. Потребовал рассказать «мою версию», что было на холме Токойлуу и в селе Молгошти.

┤Ага, как будто у него была какая-то своя версия. Кстати, нет, про события в селе ему могли и рассказать, не один же там был агент влияния среди ополченцев, это у событий на холме свидетелей нет, кроме меня├.

Рассказал. Он, естественно, опять не поверил. Естественно – потому что когда это следователь верил подозреваемому. Кстати, подозреваемому в чём? Не предвидел же он будущий ушиб казака, как бишь его, Хьельма, собираясь меня допрашивать? Он заявил, что на моей совести, по его мнению, куча трупов. Я ответил, что они все на совести друг друга или даже, в случае ополченца, хорунжего Нильсена, на совести самих себя. Или, если угодно, духов холмов и лесов.