Духи Великой Реки

Но тут его одолело оцепенение, и он уснул. Теперь он просыпался лишь ненадолго; поэтому прошло много времени, прежде чем он понял: это неспроста, кто-то усыпляет его, лишает его способности мыслить. Открытие причинило тупую боль. Он все еще не понимал, что с ним происходит; он лишь чувствовал, что в сердце его города возник черный колодец, высасывающий из него силы, лишающий могущества. У него все еще рождались дети, становящиеся сильнее с каждым поколением, но они были далеко от него. И вот наконец родилась девочка, способная вместить всю его силу.

Ее у него отняли.

Гхэ проснулся и сел на подстилке. В его маленькой комнатке царила темнота, но он все равно мог видеть голые стены, узел с одеждой и оружие – все, чем он владел.

«Хизи», – подумал он. Она была той, кого ждала Река. Гхэ передернуло. Мысли и чувства, явившиеся ему в сновидении, не принадлежали человеку; они лишь казались человеческими, потому что отразились в его сознании.

Но то, что Река чувствует в отношении Хизи, не исказилось его восприятием, не стало похоже ни на одну эмоцию, испытанную Гхэ прежде, хотя несколько и напоминало вожделение. Прежний Гхэ ничего бы не понял, но Гхэ теперешний начинал понимать. Поэтому-то его и передернуло.

Гхэ также понял нечто, не приходившее ему в голову раньше.

Река ничего не знает о жрецах, не знает даже, что они существуют. Для Реки они – пустое место, ничто. А средоточие боли, темный колодец, высасывающий силы, безжалостно погружающий в сон… Гхэ знал, что это. Он бывал там много, много раз.

Это был Большой Храм Воды.

X ИГРА Б ПЯТНАШКИ

Тзэм встретил их на краю деревни. Забравшись на фундамент разрушенного жилища, он отмахивался от стайки любопытных детишек. Увидев его, Хизи соскользнула из-за спины Братца Коня и кинулась к великану.

– Принцесса, – прорычал Тзэм, – где ты была?

– Я потом тебе все расскажу, – пообещала Хизи. – А пока побудь со мной рядом. Пожалуйста.

– Конечно, принцесса. – Великан бросил на вновь прибывших подозрительный взгляд и сказал на своем ломаном менгском достаточно громко, чтобы те услышали: – Уж не обидели ли они принцессу?

– Нет, – ответила Хизи. – Они просто проводили меня в деревню.

– Здесь не дворец, принцесса, – проговорил Тзэм уже более спокойно по-нолийски, – тебе не следует убегать одной, когда вздумается.

– Я знаю, – согласилась Хизи, – я это знаю. Братец Конь тоже по-нолийски обратился к Тзэму:

– Великан, отведи свою госпожу в мой ект и хорошо за ней присматривай. Мне нужно кое-чем заняться, и я хочу, чтобы ты позаботился об ее безопасности. Я пришлю к вам и Ю-Хана.

– Зачем? – спросил Тзэм. – Что случилось?

– Я пока еще не уверен, – ответил старик. – Как только буду знать, приду и расскажу. – Хизи заметила, что Мох – и, конечно, Чуузек – начали проявлять беспокойство.

В подтверждение этому Чуузек прорычал, обращаясь к родичу:

– Что означает эта белиберда? Что они говорят? – Мох лишь озадаченно пожал плечами.

Не обращая на них никакого внимания, Братец Конь повернулся к Хизи и сказал, по-прежнему по-нолийски:

– Не бойся меня, дитя. Я знаю, что ты видела, и поверь: бояться тебе нечего. Мне следовало больше объяснить тебе перед началом обряда, вот и все. Прими мои извинения. Я приду поговорить с тобой, как только смогу, – в моем екте, в присутствии твоего великана. – Он улыбнулся, и Хизи ничего не оставалось, кроме как поверить ему: искренность Братца Коня перевешивала те странности, что она наблюдала.

Братец Конь повернулся к конникам и перешел на менгский:

– Извините мне мою невежливость. Великан почти не знает нашего языка.

– Могу научить его парочке словечек, – бросил Чуузек. Мох только кивнул.

– Для меня большая честь познакомиться с тобой, сестра, – сказал Хизи Мох, подчеркнув обращение «сестра». – Надеюсь, мне вскоре удастся расспросить тебя о твоей родине. Мне многое хочется узнать о великом городе – я сам никогда его не видел.

Хизи вежливо кивнула, но ничего не ответила вслух. Огромная рука Тзэма легла ей на плечо, и так они прошли сквозь толпу. Позади раздались крики и смех: приехавшие на праздник раньше приветствовали вновь прибывших.

– В чем дело, принцесса? – снова спросил Тзэм по дороге к екту Братца Коня.

– Хотела бы я это знать, – мрачно ответила Хизи.

Вскоре незаметно появился Ю-Хан. Он уселся у костра, разложенного перед входом, и принялся о чем-то оживленно беседовать с воином-ровесником. Но Хизи видела, что он всё время оглядывает лагерь, то и дело посматривая на ект.