Духи весны. Рассказы

Он мне не понравился. Выглядел старше и… несколько потасканно. Худой. Мешки под глазами. Большие голубые глаза показались мне — безумными. Взгляд — тяжелым. Голос — как из могилы. А лицо — как из моего сна… Мы приехали на почти незнакомую мне окраину города. Безликие улицы, утыканные высокими домами.

Панельная двенадцатиэтажка, однушка, заваленная антиквариатом. Без телевизора и компа. Иконы, мебель с гнутыми ножками, ножи, военные газеты, часы, фарфоровые куклы, немецкие каски — много-много странных старых вещей. Особенно досталось большому балкону. На стенах картины. В углу комнаты стоял большой старый чемодан — на нем лежали старинные кинжалы. «Приехала к явному психу. Сейчас меня разрежет и в чемодан сложит», — подумалось на мгновение… И кровать, большая белая кровать — среди всего этого загробного мира она казалась единственной живой. Я смотрела на нее и как-то обреченно знала, что на этой кровати я буду заниматься любовью с этим странным человеком.

— А пистолет у Вас есть? — спросила я.

Он поднял матрац у изголовья и протянул пистолет.

— А он не выстрелит?

Забрал пистолет, вытащил патроны, отдал мне:

— Теперь нет.

— А бомбы у Вас есть?

— Есть мина, противопехотная, где-то на балконе лежит.

Он закурил. Ощутимо запахло анашой.

— Натуральный продукт, я курю больше 20 лет, как сигареты, не волнуйтесь.

Еще и это…

Оружие и антиквариат мне быстро надоели, и мы пошли на кухню пить вино и разговаривать.

Он был превосходным, активным слушателем: запоминал имена, понимал суть событий. Иногда договаривал мои мысли или не высказанное, но громко подуманное: он действительно умел их читать. Я рассказала, наверное, почти все, на тот момент важное, даже про прежнюю любовь, потом — плакала. Было странное ощущение, что «все вот это», наконец, закончилось. Он сказал, что немного меня полечит, и положил руки мне на голову. Мне показалось, что мой мозг «считывают» руками, но это было уже неважно, потому что резко наступило облегчение и расслабление. «Ты не останешься со мной — у нас нет будущего, но у тебя все будет очень хорошо. Только как и когда — рассказывать не буду».

Он стал уже совсем близкий, я попросила меня поцеловать. Это было нежно и очень знакомо. Пытаясь продолжить это общение, я потянула его на кровать, но неожиданно: «Ольга Викторовна, ну мы же не в борделе, я так не могу». Мы разделись и встали под душ.

Мы стояли под струями воды, и я с изумлением смотрела на него: он был рыжим, юным, тонким мальчиком с ярко-голубыми глазами и красивыми зубами — впервые за это время он улыбался. — Боже, какой же ты красивый, — сказала или подумала я — это уже было не важно.

Он смывал с меня косметику, мочил волосы:

— Вам так намного лучше.

Время было уезжать.

— Оставайтесь. Если Вы сейчас уедете — то никогда не вернетесь.

И я осталась. Мы заснули в обнимку, голые, под одним одеялом, а я никогда так не засыпала с мужчиной. Помню, что я крепко спала те несколько часов.

Как всегда, рано утром я проснулась. Поискала наощупь бутылку с водой — нашла пистолет. Мой новый друг спал очень тихо. Я потянулась носом к его коже и вдохнула: шея и плечо пахли чем-то легким, нежным и очень приятным. Я выглянула в окно. «Как много чаек…. Да залив же близко», — подумала рассеянно, взяла приготовленный с ночи неудобный коврик и пошла на кухню делать йогу.

Начинался новый день новой жизни.

Моей НЕ последней любви. Неотправленное письмо

«Фраза, написанная на кольце, больше не помогала, и царь в ярости снял кольцо, чтобы его выбросить. И тут его взгляд случайно упал на внутреннюю сторону кольца. Там была надпись: "И это тоже пройдёт».

Мальчик мой, я безумно благодарна тебе. За то, что чувство к тебе было максимально — чистым, что эта любовь была любовью почти без условий и ожиданий, а когда они появлялись — ты их жестоко разрушал. За боль и слезы, которые очищали мою душ и оттого — за появившийся навык не привязываться, который я забывала сразу же, после очередного твоего нежного взгляда.

Но, главное — осознание того, что ты есть, что ты существуешь в моем мире. И, хоть ты изменился, твои глаза остались прежними, но при этом я тебя больше не "Люблю». Осознание этого помогает мне пережить тяжелый разрыв с другим … любимым мужчиной.

Я помню каждую «нашу» минуту. Все наши места. Как мы сидели на насыпи у железнодорожных путей. Был май и вокруг нас — яркие желтые одуванчики, а я в костюме и на шпильках — полулежала в траве и, любовалась на твой заострённый профиль и тонкие запястья. И этот теплый невыносимо нежный взгляд. Наверное, в моих глазах сияла любовь, а ты, замечая это, сразу же — краснел и отводил взгляд: "Ольга, не смотри на меня ТАК… "

Разговаривали мы тогда, в основном, о дальнейшем жизненном пути, о выборе, о душе. Я помню твои метания в поисках своей истинной сути, помню, как я мучительно хотела тебе помочь, как мы ходили по летнему бульвару, и я впервые была в роли психолога, и понимала, что ты открываешься, но мне остро не хватает знания, чтобы тебя провести.