Духовидец. Гений. Абеллино, великий разбойник

Для того чтобы быть в состоянии что-либо открыть, а также обрести поддержку своим планам, нам необходимо было смешаться с большим светом. Граф не экономил ни на чем, чтобы сделать честь своему титулу и ранту, а также желая обратить внимание на свое появление. Его экипаж был одним из роскошнейших в Париже, ливреи его слуг говорили о хорошем вкусе, платье подобрано с большой элегантностью, и не прошло и нескольких недель, как мы уже были вхожи в лучшие кружки города и приобрели доверие у некоторых лиц.

Всем известны увеселения Парижа. Театры, балы, приемы и в особенности наслаждение прекрасными искусствами — во всем этом никогда не было недостатка. Однако граф, хоть и поддался их очарованию, платил им весьма умеренную дань. Я же, в согласии со своей натурой, охотно ими увлекся. Мы принимали участие во всевозможных развлечениях, но не забывали о главном. Мы завязывали и поддерживали знакомства, однако не жертвовали для этого многим; у нас всегда находилось время для рассуждений наедине, в тиши кабинета.

Наиполезнейшим для наших целей было то, что некоторые мои друзья вновь собрались вокруг меня. Сначала возвратились дон Бернардо и граф С—и, которые, когда я их оставил, все еще хранили верность нашим планам; оба были потрясены происшествием с графом фон С** и жаждали выяснить все подробности. Характеры их закалились и сделались сходными от пережитых трудностей, и за обсуждением наших идей мы находили более успокоения, радости и перспектив, чем кто-либо из нас мог предполагать.

Также и поведение наше изменилось благодаря обстоятельствам. Мы перестали робеть и более не делали тайны из наших планов, но говорили о них повсюду, где только ни встречались, громко и во всеуслышание. Тем самым мы заслужили доверие многих и нашли нескольких помощников, которые поддерживали нас скрыто, но тем сильнее было их влияние. Также обнаружились незаметные и подходящие источники поддержки, и, таким образом, многие замыслы Незнакомцев не получили воплощения, поскольку действовали означенные источники тем верней и неожиданней, чем уединенней и скованней были наши противники.

Однако существенно мы не продвинулись. Все наши усилия были направлены более на предотвращение и отражение нападений, по мере того как они затевались, чем на воплощение в жизнь неких новых и полезных для нас заключений и дел. У нас не было никакого определенного плана — мы ожидали того, что должно произойти. И это не принесло никаких ощутимых плодов. Граф хотел ехать в Испанию, и я последовал бы за ним охотно, если бы он решился расстаться со своим кружком и особенно с доном Бернардо. Последнего он считал единственным, с кем можно рассчитывать на успех какого-либо предприятия. Но и здесь нечего было ожидать, поскольку тактика Ордена изменялась весьма легко, и обстоятельства не раз показывали нам, что он может действовать всякий раз иначе. Так убаюкивали мы себя, вместо того чтобы пребывать бдительными. Мы впадали в пренебрежительность, не имея никаких побуждений для изменения привычного хода жизни. Маленькие развлечения расхолаживали наш пыл к осуществлению великих замыслов, и женщины не позволяли нам много думать о серьезных мужских делах. Бесконечные увеселения утомили нас, и планы, которые еще недавно поглощали все наши мысли, стали для нас предметом шуток.

Вскоре подвернулось одно обстоятельство, которое и вовсе заставило нас позабыть о наших замыслах, — то была неизлечимая любовь, превратившая нас с графом на некоторое время в соперников и лишившая меня его привязанности и доверия задолго до того, как я нашел в себе силы что-то для него предпринять. Любовь эта застигла нас совершенно неожиданно, и злосчастное соперничество почти что сразу заслонило цель наших разысканий. Лишь чистейшая случайность свела нас вновь, убрав неожиданно пелену тайны с наших глаз.