Духовидец. Гений. Абеллино, великий разбойник

В эту минуту я вошел в комнату со шпагой в одной руке и со свечой в другой, за мной следовали вооруженные слуги. Они разбудили меня сразу же, как только заметили, что постель графа пуста. Более забавного происшествия я никогда еще не наблюдал. Сначала попались мне навстречу некоторые служащие лавки, которые, полуодетые, вприпрыжку убегали прочь. У дверей я встретил моего кучера, который, пристально глядя на то, что происходило в комнате, от смеха держался за бока. Посредине комнаты стоял барон, также схватившись за бок, но совершенно по другой причине. Наконец я увидел и графа, который, одетый только в ночную сорочку, нежно и ласково обнимал полуобнаженную даму. Она все более и более заливалась краской, но не от гнева; бросая на отлично сложенного графа жадные взгляды, она позволяла ему себя целовать и, похоже, была недовольна лишь тем, что находилась не в кровати, а подле нее и что в комнате было слишком много наблюдателей. Увидев меня во главе толпы слуг, она стыдливо вскрикнула, высвободилась из объятий графа, прыгнула в постель и задернула завесы.

Первым делом я бросился на помощь бедному барону. Граф, не переставая смеяться, принялся мне помогать, но пострадавший был так слаб, что едва мог говорить. Он жаловался на невыносимую боль, и действительно — из раны обильно струилась кровь. Я тут же послал за хирургом, мы одели пострадавшего и, так как лежащая в постели дама объявила, что не желает его больше терпеть в своей комнате, отвели его в карету и, всячески выражая свое сочувствие, доставили домой, где передали в руки слуг.

Хоть мы и постарались, чтобы о происшествии не было никаких слухов, наши хлопоты оказались напрасны. На следующее же утро история со всевозможными добавлениями была у всех на устах. Куда бы мы ни являлись, повсюду приносили нам поздравления, и нам приходилось рассказывать ее вновь с самого начала. И едва барон поправился и покинул комнату, как граф получил вызов на дуэль с предложением выбрать род оружия. Из великодушия граф выбрал пистолеты.

Условились о времени и месте. Граф словно предчувствовал несчастливую развязку; написав завещание и передав его мне, он, под предлогом небольшой поездки, нежно распрощался со всеми друзьями. Не забыл он и Каролину. Он воображал, что никому не известна истинная цель его путешествия, но, хоть никто ему ничего не говорил прямо, все прощались с ним весьма трогательно, нанося ему визиты, словно в последний раз. Каролина, расставаясь с ним, поднялась с софы, бледная, почти без чувств, и протянула ему руку для прощального поцелуя. Ревность обострила мою наблюдательность, и я заметил, что граф, от которого также ничто не ускользнуло, на сей раз был особенно растроган.

Рано утром мы выехали из дома. Барон уже дожидался нас со своим секундантом. Поскольку противники были стрелки неважные и одному из них предстояло здесь остаться, каждый привез с собой две пары пистолетов, которые секунданты зарядили и обменяли. Прочие церемонии были довольно коротки, мы отмерили шаги, и дуэлянты встали к барьеру. Пять выстрелов прозвучали без того, чтобы кто-либо был задет. Барон стрелял так плохо, что чуть в меня не попал, хоть я и стоял на расстоянии шести шагов от графа. Прежде чем он выстрелил в последний раз, я сказал, что ему следует стыдиться — так сильно у него дрожит рука. Но в шестой раз ему повезло больше: граф упал на землю и сказал, что ранен в бок. Я бросился к нему — кровь текла из раны. Барон также поторопился к лежащему. Граф молча протянул ему руку и сделал знак уходить как можно скорей. Барон, искренне растроганный, обнял его и меня, сел на лошадь, которую держал под уздцы его секундант, и ускакал прочь. Если бы граф был убит, я бы, возможно, воспользовался другой парой пистолетов и льстил себя надеждой, что везение было бы на моей стороне. Но я должен был заняться спасением друга и оставить мысли о мести.

Я не верил, что рана смертельна, так как пуля, казалось, сидела не настолько глубоко, чтобы повредить ткани. Опасность происходила лишь от сильного кровотечения. После того как я и мой слуга использовали все, что можно было употребить, для перевязки, мы отнесли графа на руках в близлежащую деревню. Хирург, которого я пригласил, был одного со мной мнения. Оно подтвердилось успешным лечением. Графу пришлось провести всего несколько недель в постели и в покое, чтобы полностью выздороветь.

Вопреки моему желанию, о дуэли и о ранении графа приятели наши узнали сразу же после того, как мы вернулись в Париж. Тогда мы убедились, что и в самом деле имеем несколько искренних друзей. Все они были охвачены боязливым стремлением увидеть графа и чем-либо помочь его выздоровлению. В особенности дамы не желали покидать наш дом, и, когда он немного поправился, но врач еще не разрешал ему оставлять дом и посещать общество, у нас в доме возобновились наши маленькие пирушки, и графу не уставали наносить визиты. Даже Каролина, в сопровождении престарелого дяди, посещала нас и более всех принимала участие в его выздоровлении.