Все это прошло. Как долго оставалась эта грязь в глазах слепого? Пока он не пошел умыться. Сколько времени и ты будешь расстраиваться в этой жизни?
«Но, отче, я ведь пятнадцать лет лежу парализованный». Или: «Мой ребенок уже 10 лет болеет. Я столько лет ищу работу, и ничего».
Да, и сколько же этих лет? 10, 50? 100? Сколько лет продолжается жизнь? Для Бога это совсем недолго, это мы думаем, что их много. Как твой малыш, когда учит уроки, ему становится тяжело от одной мысли, что надо так много всего выучить. Ему так кажется, а ты говоришь:
— Всё не так, как ты думаешь.
Наш ум пред Богом — такой же детский, как ум детей в сравнении с нашим. Пред Богом у всех нас очень детское и незрелое мышление, мы всё неправильно понимаем. И Господь говорит:
— Грязь, которую я наложу, не будет оставаться долго. Моя цель — принести тебе свет. Этот густой мрак, который сейчас ощущаешь, эта безысходность, которую чувствуешь, — с их помощью я готовлю тебе свет. Понимаешь? Поэтому подожди, не спеши и не суди Меня так, потому что ты несправедлив ко Мне. Ты обижаешь Бога. «Пойди, умойся в купальне Силоам, что значит: посланный» (см. Ин. 9, 7).
— Но… — говорим мы.
Потому что слепорожденный ничего не сказал. Это мы говорим «но», а он ничего не сказал — и не противился, он был, как мы сказали вначале, глупеньким пред Богом, смиренным человеком. Это и значит быть глупеньким — быть смиренным. Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых (1 Кор. 1, 27).
И он не сел, чтобы начать выговаривать Ему:
— Давай я Тебе все объясню! Я уже ходил в эту купальню, я там каждый день умываюсь, но до сих пор еще не прозрел! Как же я прозрю сейчас с тем, что Ты мне делаешь? Мне ведь станет еще хуже!
Ничего из всего этого, из этой логики. Он взял свою логику, отодвинул ее подальше, на последнее место, и заставил свое сердце сильно биться. А если сердце бьется вовсю, система работает по-другому. И мыслишь ты по-другому, ты уже мыслишь сердцем, духовно, экзистенциально, доверчиво, воистину в Боге: «Когда говорит Тот, Которому я доверяюсь, что я делаю? Уступаю. Один плюс один получается не два, а сколько Бог захочет. Может получиться два, а может и сто два. Я с доверием и простотой сделаю, что говорит Господь. Я этого не исследую, потому что люблю Его».
Мы большие рационалисты в жизни. «Да ну, этот брак не может сохраниться. У жены одни капризы, у мужа другие, он рухнет. Это же логически неизбежно, что он не сможет устоять!» Но вопрос не в логике. Этот брак устоит, потому что Бог этого хочет. Ведь Бог вмешивается и дарует тебе это, как чудо и дар, — Он укрепляет твой брак. Если судить логически, то многие семьи должны были бы рухнуть, даже христианские, — с такими людьми, с такими проблемами, трудными характерами. Но почему они держатся, это ведь нелогично? Потому что царит другой закон.
Существует другое понимание жизни, где ты духовно смотришь на всё, чтобы понять, что всё, что тебе посылает в жизни Бог, служит твоему благу, которого ты сейчас не видишь. Но придет день, когда ты это увидишь. Поэтому не торопись.
Это невозможно, чтобы Бог начал действовать хуже и совершать дела с более низким качеством. Ты видел снежинку под микроскопом? Как невероятно она выглядит! А морское дно видел? А цвета этих кораллов, рыб? Так что же, Бог, вложивший такую мудрость в мир, приложивший столько стараний и мастерства, не позаботится о тебе? И о тебе Он тоже заботится с такой же тщательностью.
Движения Бога очень нежны, даже если дело выглядит так, что мы кричим от боли, плачем, стонем и ругаемся на Него. Он работает очень тонко. Совершает много тонких хирургических вмешательств в нашу жизнь.
Слепой от рождения верит, он вверяет себя Богу и делает то, что Бог говорит: идет, смиряется, смиряет свою логику. Смирить свою логику — значит сказать: «Бог знает, что делает!»
— Но я не могу этого сказать!
Нет, ты скажи это не разумом, а сердцем. Ты не вверяй себя разуму.
Это такая пытка в нашей жизни, такой дорогой и неприятный подарок нашей цивилизации, что она дала нам очень много всего, но приучила подходить ко всему рационалистично. Технология, науки приучили нас чувствовать безопасность, когда у нас в банке есть деньги, медицинские обследования показали, что с нами все в порядке, дом у нас антисейсмичный, а дети здоровы. То есть мы на всё смотрим логически. И когда что-нибудь из этого начнет колебаться, я схожу с ума. А почему? Потому что, судя логически, не смогу выстоять и поэтому ощущаю угрозу.
Но есть такие семьи, такие люди, которые спят как птички. Если их разбудить и спросить: «А у тебя есть проблемы в жизни?» — и они начнут перечислять все трудности в своей семье, болезни, проблемы, то окажется, что они ходят с бабушками и дедушками по врачам, дети у них проблемные, они целый день бегают по частным урокам, занятиям спортом, языками, — а на сердце у них тем не менее царит мир, потому что они всё доверяют Богу.
Доверие — вот что значит, что я верю во Христа. Верить — не значит говорить: «Я верю, что Бог существует». Ну и где же эта вера? Как тебя меняет эта вера? Как преображает?