Духовная амнезия: беседы о том, как не забыть о Боге

В той книге о старце Иосифе Исихасте, о которой я говорил тебе вначале, написано, что он постился по 40 дней не только в великопостную Четыредесятницу, но и по другим поводам в течение года. Не только перед Рождеством Христовым и Успением Пресвятой Богородицы, но и, кроме этого, ради каких-нибудь больных, ради чего-то, что терзало его. Постился он больше обычного, но добровольно, испытывал боль, но он хотел испытывать боль, утруждал себя, но хотел себя утрудить. И в книге то и дело говорится: «Мы ощущали такую радость! Вели такую борьбу, и нам была такая радость!» Благодаря добровольной борьбе.

Мне это очень нравится в Церкви. И, между нами говоря, я для этого и становился священником. То есть то, что я сделал, — это не формальный шаг, а что-то такое, что мне нравится.

Другой может посмотреть на это и сказать:

— Ой, как же тебе не повезло в жизни! Как ты почернел, сочувствую тебе!

Хотя, честно говоря, мне мало кто сочувствовал. Обычно мне завидуют и говорят:

— Это замечательно — то, что ты сделал! Молодец, что стал монахом!

Но кое-кто может и показать, что ему жаль тебя. Да что ты меня жалеешь, когда я радуюсь тому, что делаю! Мне это нравится! Ведь я тоже чем-то наслаждаюсь. Потому что жизнь не может идти вперед без наслаждения. Если ты не наслаждаешься хоть чем-нибудь малым, если не радуешься чему-то, если не ощущаешь сладости в себе хотя бы из-за чего-нибудь малого, ты не можешь продолжать жить и бороться за жизнь. И я тоже наслаждаюсь — когда говорю, говорю и говорю, не останавливаясь…

Потерпи, скоро будет и Силоамская купель

Господи, продли милость Твою знающим Тебя21. Нам хочется еще, нам не хватает малого, мы хотим большего, необъятного, безкрайнего, мы хотим Тебя.

Господь даровал нам время этой жизни. Жизнь — великое дело. Все происходящее делается к нашему благу, поэтому ты не расстраивайся. Если посмотреть, из-за чего ты расстраиваешься, то окажется, что причина в том, что не все бывает так, как ты хочешь. Но если бы ты был душой как ребенок, то радовался бы в этот час, потому что ребенок всегда радуется; особенно когда мал, он все время радуется. Только когда вырастет и у него начнут появляться несбывшиеся желания, когда не получит того, чего хочет, он начинает расстраиваться.

Например, он видит чей-то мячик и говорит: «Я хочу его! Он мой!» — и, если не дашь ему этот мячик, он начинает плакать. Хотя когда-то, когда был младенцем, он все принимал в жизни, и что ему ни дашь, только радовался. Но когда немного подрастет и начнет чувствовать: «Это мое!» — и в нем возрастет его эго, это эгоистичное «я»… Потому что существует и хорошее «я», оно — это мы сами, наша идентичность. Но когда возрастает плохое эго, у нас начинаются всякие неприятности, и мы перестаем радоваться жизни. А если бы принимали всё, что дает нам Бог, как из рук Божиих, изумляясь и говоря: «Ой, это сделал Бог? Он дает мне это? Я принимаю всё, я не сужу Бога!»

«Да ты что, безумный?» — скажешь ты. Да, пред Богом я хочу быть безумным. Пред Богом я не хочу иметь этой демонической «образованности», не хочу судить Бога, не хочу судить о том, что Он дает мне, а чего не дает, что отнимает, а что прибавляет. Господь — мой Бог, я Ему поклоняюсь и служу, я не могу делаться Его судьей, обличать Его.

Как хорошо быть пред Богом как малое дитя, как невинное создание, как глупенький. Извини за это слово, но оно очень хорошее: «Как глупенький пред Богом». Пред Тобой, Господи, я не умный, я не хочу быть умным пред Тобой, я хочу быть простодушным. У простодушного человека, положившегося на Бога, есть эта радость, он каждый день принимает жизнь как дар из рук Божиих. А когда тебе дают подарок, ты ведь не расстраиваешься, а радуешься. Любой подарок несет в себе удивление, внезапность, очарование новым, неожиданным, уникальным.

Мы потому должны быть радостными, что Бог и сегодня что-то думает о нас, о тебе, Он занимается тобой. «Но я испытываю боль!» Да, знаю, что и ты слушаешь, ты, страдающий сейчас, но это страдание тоже означает, что Бог занимается тобой22.

«Но я испытываю боль!» Да, ты испытываешь боль, потому что, когда Бог прикасается к нам, Его прикосновение часто означает боль. Мы ощущаем Божие прикосновение иногда как ласку, а иногда как боль — в зависимости от того, что в нас должно исправиться. Иногда Он хочет сделать нашу душу более тонкой, в другой раз — отсечь что-нибудь лишнее, а в третий — хочет обтесать наш эгоизм, исправить его, очистить нашу добродетель, чтобы она стала еще чище и засияла. Я не знаю, чего хочет Бог, но знаю, что Он тобой занимается. Ты достоин того, чтобы Бог занимался тобой. Это великая честь.

«Но, по-моему, — говоришь ты, — Он все равно что дает мне затрещину». А даже если и дает тебе затрещину, ты поцелуй Ему руку, которая бьет тебя. Поймай ее в тот миг, когда она тебя ударит, и поцелуй! Бог тебя колотит, а ты негодуешь из-за этой руки?