Духовная война (ЛП)

– Сейчас вы очень мило слушаете, потому что думаете, что вся эта история про демона имеет отношение только к Брэтт, а вы здесь ни при чём, но вы ошибаетесь. Это всё про вас. Я упоминал, что сегодня собираюсь поделиться с вами двумя техниками. Одна техника это то, что делала Брэтт, «Укрощение демона» – она интересна и показательна, но может использоваться только тем человеком, у которого есть необычайно мощный и шумный демон, свирепствующий в его голове. Другая – «Memento mori» – для всех и везде. Каждое живое человеческое существо, вне зависимости от религии, национальности, или чего бы то ни было, должно практиковать Memento mori, начиная с теперешнего момента и каждый день. – Что это? – спросила Николь. – Что значит Memento mori? – Это значит, что у нас есть этот мощный и шумный демон в голове, и не просто демон, король всех демонов, бабайка, но мы заглушаем его всеми мыслями и чувствами каждую минуту своей жизни. У всех нас есть личный демон внутри, и наша жизнь целиком посвящена его отрицанию. Но если мы хотим пробудиться, мы должны перестать прятаться от этого короля демонов, который обитает внутри нас. Мы должны развернуться и встретиться лицом к лицу с этим большим, плохим бабайкой. Вот что значит Memento mori. – Так что же нам делать, – спросил Джастин, – убить бабайку? Все засмеялись. Я тоже. – Не будьте такими глупыми, – сказал я, – вы не можете убить бабайку. Смех стих. – Давайте пойдём вниз к озеру, зажжём большой костёр и расскажем пару страшных историй.

32. Memento Mori.

Чтобы лишить смерть её огромнейшего превосходства над нами, давайте примем путь прямо противоположный общепринятому: давайте познакомимся со смертью поближе, давайте будем чаще посещать её, привыкнем к ней, давайте не будем думать ни о чём так часто как о смерти. Мы не знаем, где смерть ожидает нас, так давайте будем ждать её везде. Практиковать смерть, значит практиковать свободу. Тот, кто научился умирать, разучился быть рабом. – Мишель де Монтень –

О чём я хотел бы сказать в заключении? К чему всё это вело? Если бы я мог преподать лишь один урок, каким бы он был? Какое наиважнейшее послание, которым я мог бы поделиться? Какая тема соответствует не только моему прощанию с учительством, но так же прощанию с Брэтт? Такие вопросы я задавал себе, когда решил встретиться с группой Брэтт и попрощаться с ними, и как только эти вопросы возникли в моей голове, я уже знал ответ. Memento mori. Помни о смерти.

***

Чем может обернуться весь этот духовный поиск? Каков самый худший сценарий? Если оставить эти вопросы открытыми, они могут ужасать и парализовать, особенно когда пускаешься в одинокое путешествие за пределы нанесённых на карту территорий. Ответ на эти вопросы, к счастью, смерть. Нет ничего хуже смерти, смерть это наихудший вариант развития событий. Вот чем всё заканчивается. Вот она – оборотная сторона во всей своей красе. Вы умрёте. И конечно же, вы умрёте в любом случае, поэтому это и проблемой-то не является. Этот простой вывод меня всегда успокаивал и придавал мне сил. Моё собственное путешествие стало возможным благодаря тому, что этот вопрос – каков наихудший сценарий? – был чётко определён. Смерть абсолютна. Как ничто больше в царстве сна, смерть очевидна и несомненна. Это то место, куда мы все направляемся, предпринимаем ли мы своё путешествие или нет. Не важно, что вы делаете, не важно насколько ужасно ваше положение, оно не может вечно становиться всё хуже и хуже. Этому есть предел. И так как я в любом случае умру, вопрос только в том, когда, то в действительности это вообще не может быть плохим. Такой легкомысленный подход к смерти не подразумевает уменьшение агонии от срывания с себя кожи слой за слоем, когда лишаешься своего эмоционального содержания и связей. Это ужасная сторона процесса, но эти раны, в сущности, заживают мгновенно. Скорее даже, никаких ран не остаётся. Что ушло – ушло, что сделано, то сделано. С каждым шагом мы оставляем позади то, за пределы чего выходим. Не остаётся никакого багажа, так как освобождение от багажа это суть процесса. То, что причиняет боль, удаляется, и когда его нет, нет и боли. Остаётся лишь облегчение и тихое, мимолётное любопытство. Это как удалить больной зуб или оторвать присохшую повязку – трудная часть это страх до и боль во время. После ампутации заражённого гангреной омертвелого куска эмоциональной плоти не остаётся синдрома фантомных болей – просто приятное ничто. Пока не даст о себе знать новая боль, начиная следующий цикл.

***