Духовность. Формы, принципы, подходы. Том I

и других. Для биографических исследований характерна достоверная жизненная исследовательская ситуация, когда систематически рассматривается смысл прошлого, настоящего и будущего человека: на уровне тела и конституциональных данных личности; способ, посредством которого человек синтезирует свою жизнь; уровень семьи человека, общества и культуры⁴¹". Нарративная (повествовательная) психология, например, специально берет жизненные истории людей в качестве отправной точки своих исследований. Эти жизненные истории толкуются не с точки зрения общих законов, а на основании их внутреннего «сообщения»^[2098]. В социологии мы наблюдаем подобное развитие: жизненно-мирской подход мира жизни в марксистски ориентированной социологии; подход с точки зрения образа жизни, основанный на феноменологически ориентированном исследовании, и этно- методология, в которой основную роль играют автобиографические данные. Антропология обладает своим так называемым «методом жизненной истории». В политической науке автобиографические данные используются для изучения данного политического климата с точки зрения находящегося в нем человека. В области литературно-исторических дисциплин автобиографии приводят к пониманию влияния событий и текстов на людей. Хедлунд проанализировал 145 автобиографических очерков на предмет изучения наделения смыслом и системы верований^[2099]. При изучении духовности автобиографические данные лишь изредка подвергаются систематическому исследованию с мистагогической позиции^[2100]. Биографическое исследование может придать мистагогическому исследованию свой особый акцент. Сравнивая предзадан- ную биографическую ситуацию с новыми формами бытия-для-себя и рефлексией, можно проследить влияние духовного опыта на последующую жизнь данного человека. Формы сознания и рефлексии, которые раскрывают или меняют определенные схемы рефлексии, указывают на эмпирические процессы. Фиксируя эти изменения, можно обнаружить основу восприятия развития на уровне опыта. Это может касаться элементарного раскрытия Тайны в реальности существования, а также уровня самовозвещения Тайны в раскрытии и растущем осознании своего места и миссии в сообществе. Под вопросом оказывается «способность указывать на безымянное присутствие

Бога в процессе жизни человека. Именно придавая Богу имя в развертывающейся человеческой жизни, мистагогика должна доказать свою силу и развиться в независимый метод»^[2101].

Самовозвещение Бога

Мистагогика как прояснение человеческого существования реализуется как вопрошание о бытии-для-себя и как размышление над тем, что существует на фоне горизонта Бытия. Тайна очерчивается тут как абсолютное бытие-для- себя, как совершенный акт и бытие как таковое. Мистагогика существования пробуждает всегда уже существующий контакт с Тайной за пределами вопро- шания бытия-для-себя, за пределами любой рефлексии, за пределами любого бытия. Но Тайна остается далекой и безмолвной. Она только светится на горизонте. И люди стремятся к ней со страстной надеждой. Это происходит не в абстрактном метафизическом пространстве, но как биография, проявляющая себя в изменениях биографической предзаданности и развития.

Основанная на биографиях мистагогика стремится к артикулирующей себя Тайне — Тайне, которая нарушает свое молчание, сообщая себя той са- мотрансценденции, которую люди открывают в себе. Временное устранение границ существования (в вопрошающем бытии-для-себя и рефлексивном суммировании того, что есть) предуготавливает свершение благодати. В этом можно различить три акцента^[2102]. (1) Бог сообщает о себе в благодати. Эта благодать нетварна. Все тварные дары благодати раскрываются в этой не- тварной благодати. Если благодать в своей основе — это самосообщение Бога, то откровение — это прежде всего близость самуй божественной тайны. Содержание веры носит вторичный характер. (2) Люди сотворены таким образом, что они предназначены для получения этой благодатной близости как нежданного дара, но эта упорядоченность не отменяет благодатности. В человеческом существовании Бог — это лишь бесконечное устремление. Но это стремление к Богу постоянно поддерживается дарованием Божьей благодати. Мистагогика учит нас открывать следы человеческого стремления к Богу и Божьего отклика, поэтому «она побуждает нас объяснять и принимать всю жизнь человека как историю встречи с Божественным»^[2103]. (3) В Иисусе Христе были воплощены самотрансцендентность сотворенного духа и са- мовозвещение Бога. В Нем проявилась тайна человека и Бога в поиске и самоотдаче^[2104].

Очевидно, что мистагогика благодатного самовозвещения Бога ищущему человека — это не экзистенциально-феноменологическое разъяснение человеческого существования, а мистически-диалогический анализ Тайны встречи с Божественным — анализ, в котором фигура Иисуса Христа проявляется на фоне тринитарной структуры любви. В этой мистагогике ощутимо влияние мистических традиций.

Личное призвание в рамках общин ы