Духовные беседы

Критерием всего является Слово-Христос. Апостол Павел говорит, что все подвергнется испытанию огнем (см.: 1 Кор. 3:13). И если наше слово верно, то оно не может сгореть, ибо речь идет о вечной жизни в Боге, а не о чем-нибудь другом. И если мы носим в себе это сознание, то мелочи жизни повседневной перестанут действовать на нас убийственно. Когда мы молимся Богу и молитва наша переходит известную грань, становясь действительным погружением в Бога, тогда мы соединяемся с Богом в самой жизни нашей. Так, молитва наша есть единственный путь для соединения с Богом — путь самого бытия. Говоря слова: «Отче наш», надо помнить, что мы обращаемся к ОТЦУ: Самому Отцу Иисуса Христа. И если мы полностью живем слова «Отче наш», то эта молитва содрогает все наше бытие. Так, те молитвы, которые мы произносим в храмах за Литургией, — есть вечная жизнь, которую принес нам Господь.

И тогда наши отношения ко всему происходящему будут исполнены серьезного сознания важности каждого человека, важности каждого жеста, важности всякого общения с другим человеком! Весь процесс нашей жизни, и особенно в трудные минуты, есть процесс творения Богом подобных Ему богов. В моем слове «О духовничестве» я сказал, что «духовник — соучастник с Богом Отцом и Богом Сыном и Богом Духом Святым в создании вечных богов»: Это слово должно быть нами воспринято как нормальное, а не как нечто гордое.

Господь говорит апостолам: «Если вы будете едино в любви, тогда все познают, что вы Мои, то есть Христовы, ученики» (см.: Ин. 13:35). Читая Евангелие, пожалуйста, помните эти слова Христа, и сделайте нашу жизнь такой, чтобы мы любили друг друга, чтобы наша жизнь была единая жизнь. Старайтесь применять их ко всякому случаю нашего общения. Тогда придет спасение ко всем вам, и тогда вы станете способными помогать и другим, неся им слово о спасении. Но начинать надо с того, чтобы самим жить заповедь Божию с великим трудом: в постах и молитвах, в скорбях и болезнях.

Все мы должны воспринять полноту откровения о Боге и о человеке. Сейчас нам кажется, что мы безмерно далеки от этого. Но, может быть, это кажется нам, а для Самого Христа нетрудно прийти и говорить с нами, как Он говорил с Лукой и Клеопой по дороге в Эммаус (См.: Лк. 24:13–35).

Есть странные слова у Отцов: «Если кто в Боге, тому нет нужды читать книги», ибо жизнь воспринимается непосредственно от Бога, без книг, как подлинная реальность. Нам дан такой пример в нашем духовном отце Силуане. Прежде, чем он стал читать книги, ему явился Господь. И Силуан жил уже, подобно Господу, все человечество как нечто связанное с ним самим.

Два или три дня тому назад мы стояли с отцами около дерева у Ambergate, и я сказал им: «Посмотрите, огромное дерево! И каждый лист напоен силой, и все дерево здорово». Человечество подобно дереву: если я лист на этом дереве, листы которого полны жизни, — то и я полон жизни. Но теперь дерево это больное. И в его болезни для нас, христиан, нормально молиться так, как Сам Господь молился за весь мир, — с таким чувством, что это моя жизнь. И тогда космическая жизнь проходит через меня в своем массивном потоке. Ибо это сознание, что мы — неотделимая часть человечества, свойственно христианину.

Я чувствую себя перед лицом этого бытия, которое раскрывает для нас Господь, как перед явлением чрезмерно великим, о котором не знаешь, как говорить, каким словом. Но я хотел бы передать вам этот «огонь». Не тот огонь, который пожигает во аде, а огонь, о котором говорит Христос: «Я пришел, чтобы свести огонь на землю, и как хочу, чтобы он возгорелся в сердцах людей» (см. Лк. 12:49).

В поучении о трех образах молитвы Симеона Нового Богослова есть очень важные слова о том, что молящийся, по заповеди Христа, должен хранить совесть свою перед Богом, перед братом — ближним своим — и даже по отношению к вещам. [204] Вы читали у Силуана: «Листок на дереве, и ты его сорвал без нужды?» Для него оторвать листок от ветки значило лишить его жизни: даже жизнь листка для него была болезненна. Это совсем не сентиментальность, а совершенно другое восприятие всего бытия: и Божественного, и человеческого, когда мы храним совесть даже по отношению к вещам. Да и просто по человеческой логике что такое все эти вещи? Господь так устроил: животный мир живет только тем, что производит природа, а человек должен все себе вырабатывать сам. В этом его отличие. И какую бы «вещь» мы ни взяли — все это труд человека. И, осознавая сие, мы будем очень внимательны ко всякому предмету: зря не разобьем. Сам Господь, Который благословил пять хлебов и пять тысяч насытивший, после сказал: «Соберите все, чтобы ничто не пропало» (см.: Ин. 6:12). (Некоторые толкователи этого места говорят, что Его хотели сделать царем для войны: «Раз Он такой, что может накормить столько людей, надо Его сделать царем, чтобы сражаться с Римом»; потому что одним из важнейших предметов заботы об армии было: как накормить солдат. А здесь пожалуйте — одним словом пять тысяч накормлено! А Он убежал от них и от учеников своих молиться наедине).