Духовные беседы

И вот мать берет этого мальчика, подводит к иконе Божией Матери и говорит Ей: «Отныне Ты будь Мать ему: я не могу; я отдаю Тебе на заботу этого мальчика, сына моего». И после этой молитвы матери, когда она отдала своего сына Богородице, он уснул. И во сне видит большой зал, престол Царя в конце этого зала; и сидит Владыка Царь, и кругом стоят множество важных людей, приближенных к Царю. И туда его приводит Женщина, Которая была Божия Матерь, и оставляет его коленопреклоненным пред Царем. И Царь говорит одному из стоящих рядом: «Пойди, посмотри, что у него там, в узелке». Тот человек взял из рук этого мальчика узелок, развязывает его и говорит: «Здесь — два сердца сокрушенных». Тогда Царь встал со Своего трона, подошел к мальчику и говорит: «Итак, ты — сын Мой».

Вы представляете силу молитв и матери, и мальчика, и Самой Божией Матери?! Бог поднялся с престола и говорит: «Ты — сын Мой». Те, которые не пережили подобных вещей, не могут их понять. Прп. Иоанн Лествичник пишет, что если кому-нибудь не было дано пережить нечто Духом Святым, то он не может понять этого. С другими людьми, которые не достигли этой степени, но проводят подвижническую жизнь, бывает так, что, не достигая этих высот, они не принимают слов своих братьев и говорят: «Оставьте его: он в прелести». И то, что является даром Духа Святого, у этих благочестивых людей перетолковывается и превращается в болезненное состояние дурного качества.

Так, есть люди, которые достигли состояния, когда говорит Господь: «Да, ты сын Мой», и когда говорит человек:

— Твой есмь аз, спаси мя!

— Да, ты Мой, — отвечает Бог.

И тогда эти слова «Твой есмь аз», произнесенные молящимся, становятся уже фактом вечного бытия.

Много можно было бы рассказать случаев, трогающих сердце. Но довольно этого: люди достигают сыноположения через Сына по Божеству, в безначальном Божестве. Прп. Иоанн Лествичник говорит, что три слова есть однозначащие: бесстрастие, любовь и сыноположение. [186]

Итак, когда вы вращаетесь с людьми, живущими в Боге, это становится влекущею силою, так что и мы жаждем этого состояния. Но путь к этому действительно трудный и сложный. Нам нужны помощники, игумены, отцы духовные, которые бы помогали нам идти. Почему вдруг сказал Господь в известный момент: «Да, ты сын Мой»? Как может жить этот монах на земле? — Да очень просто и естественно! И когда это совершается в подлинном смысле, тогда нет ни театра, ни чего-то искусственного, а все просто и воистину вне греха.

Итак, мы, маленькое братство здесь, можем и должны использовать этот дар Божий и жить так, чтобы Господь принял нас как Своих детей. Говорить об этом предмете невероятно трудно, потому что во многих местах читают святых отцов без разумения и запрещают думать о сыноположении. Однако пример живой сыноположения — Серафим Саровский. В меньшей степени и в совсем другой форме внешне это было и с Силуаном, которому было дано с самого начала увидеть Господа; но никто не мог поверить ему, и он жил, скрывая сие почти полвека.

Сегодня моя беседа, может быть, кажется вам банальной, но на самом деле все-таки слова, которые были даны нам сегодня, нужно принимать нам всем во внимание. Все мы будем бороться за то, чтобы достигнуть во исполнение заповедей Христа. Та молитва, которую я предложил вам, имеет целью соделать богословие нашим состоянием, сделать каждого из нас «сотрудником» с Самим Богом Вечным, «сотрудником» во спасение людей.

В Пантелеимоновском монастыре был один старый монах очень низкого роста. И он сорок лет и утром и вечером работал на кухне, торжествуя: он готовит пищу для возлюбленных Самим Богом людей. Видите, как возможно ум свой поставить в такое расположение, когда самые обычные дела становятся вечными заслугами человека. Каждому из вас наш добрый игумен старается дать то, что наиболее приемлемо, и тем облегчить нашу трудную жизнь. Здесь наша жизнь тяжелее, чем на Афоне. И так, когда вы здесь бываете раздавлены большою скорбью, эта скорбь не только в вас самих: она есть следствие благодати Божией как со-страдание людям, всему миру. И если мы действительно будем бороться за единство, о котором Сам Христос молился Отцу Своему, то мы окажемся сотрудниками Самого Бога. Какое дело нам поручено — это неважно: варить ли пищу на кухне, петь ли гимны Божественные на клиросе, или, наконец, облеченным священным саном служить Литургию — Божественное Таинство Превращения хлеба и вина в Тело и Кровь Самого Бога.

Итак, помните, как того бедного мальчика Господь поднял со словами: «Ты сын Мой». Если мы удержим правильную мысль, унаследованную к нашему спасению у отца Силуана, то, где бы мы ни были, куда бы мы ни пошли, где бы мы ни работали, — все равно мы войдем в атмосферу «Божественного страдания» Христа. Бог бесстрастный, и вместе с тем любовь Божественная в этом мире всегда страждущая. И когда у вас бывают скорби, когда к вам обращается кто-нибудь со своей нуждой, отдайте все лучшее, что есть в душе вашей, каждому человеку, и тогда вы обрящете покой и своей душе.