Дульсинея и Тобольцев, или 17 правил автостопа

– Евдокия, я пока не решил, как мы с вами рассчитаемся за все, что вы сегодня для нас сделали, – Тин был по-прежнему серьезен, только голос звучал непривычно мягко. – Но мы с Ростиславом что-нибудь придумаем. Да, Ракета?

Рося часто закивал, выдал десяток дежурных любезностей и дежурно же шаркнул ножкой.

– Ничего не надо. Это просто… просто помочь. Как друзьям помогают. А Ростислав Игоревич так помог с Пашей, и Ваня мне не раз… помогал. Не надо оплат.

Иван за ее спиной покачал головой. Дульсинея себе не изменяет. Никогда.

– А кто говорит про деньги, Дуня? – Тин все-таки улыбнулся, совсем немножко. – Не надо недооценивать нашу со Славой фантазию. Но на сегодня вам нас хватит, я так думаю. Так что позвольте откланяться и спасибо еще раз.

Из-за спины Тихого Ракета предпринял неуклюжую, но стремительную попытку облобызать ручку. Дуня испуганно отступила назад, почти вжавшись в Ивана и спрятав за спиной руки. Он животом почувствовал, какие они все еще ледяные.

Тин ловко поймал Ракету за воротник пиджака.

– Остынь, любвеобильный мой. Дуня, вы извините его, он с вашим коньяком свел близкое знакомство. И слегка нервничает, как вы понимаете. Слава, веди себя прилично, ты в гостях. А то вот сейчас свезу тебя до себя, и там нам обоим Варвара Глебовна лекцию прочтет о пагубном влиянии алкоголя на молодой неокрепший тридцатилетний организм. У нее ближе к ночи к таким лекциям прямо дар ораторский просыпается. Пока доедем, как раз ко времени поспеем.

– Не надо на лекцию к Варваре Глебовне! – Ракета высвободил свой пиджак из лап Тихого. Повел плечами. – Все осознал!

– Тогда пошли. Ваня, мы на улице ждем. До свидания, Дуня.

Она шагнула вперед, разрывая контакт тел. Придержала дверь. А потом подняла лицо и посмотрела на Ивана. В глаза прямо. И он вернул ей взгляд.

Долгий-долгий. Длинный-длинный. В полной тишине.

Сейчас бы никуда не уходить. Остаться. Закрыть дверь. Набрать Дуне полную ванну горячей воды и загнать туда. А самому в одиночку допить недопитый Славкой коньяк. А потом, когда она выйдет из ванной, теплая, розовая и разморенная, – уложить в постель, укутать в одеяло и лечь рядом. Поверх одеяла. Просто лечь рядом.

Или залезть под одеяло и отогреть по-настоящему.

И ничего из этого сделать нельзя.

– Отдохни как следует, Дуня. И спасибо. За все.

Еще одна ее улыбка через «не могу». Из всех сил не давая никому увидеть свою усталость и слабость. А их все равно видно. Дуня заправила выбившуюся прядь за ухо.

– Удачи тебе, автостопщик. Тебе и твоим друзьям.

Дверь за ним закрылась с мягким щелчком.

Одиннадцатое ЕЕ правило: «Всегда имей хороший коньяк на случай прихода гостей».

Глава 12

Двенадцатое ЕГО правило: «К черту правила!»

Тенденцию просыпаться в компании с головной болью определенно стоило назвать дурной. Иван негромко застонал, не открывая глаз, и наивно попытался сменить положение тела – а вдруг это уменьшит дикое стаккато в висках? В результате телодвижений стопа коснулась чего-то инородного в постели. А конкретно – крепкой волосатой мужской ноги.

Пришлось открыть глаза. На соседней подушке синего сатина безмятежно посапывал успешный столичный адвокат Ростислав Ракитянский. Собственной персоной.

Дыра в сознании – в пару секунд. А потом память послушно выдала преамбулу.

Хорошо, что коньяка они вчера купили только две бутылки…

* * *

Умная мысля приходит опосля – эта народная мудрость настигла Тобольцева, когда они отъехали от Дуниного дома метров на пятьсот.

– Телефон! – просипел он страшным шепотом, просунув голову между сиденьями переднего салона. Там были Тин, с сосредоточенным видом глядящий на дорогу, и Рося, упорно пытающийся стать седьмым в Take 6. Впрочем, в этот музыкальный коллектив Ракитянского все равно бы не взяли – не по вокальному, так по расовому несоответствию.

– Чего – телефон? Ты еще скажи: «Алиса, миелофон!» – Тин притормозил в узком проулке. Дорогу им перегородил оранжевый мусоровоз, то ли только собирающийся, то ли уже успевший выполнить свои непосредственные функции.

– Телефон! – Ваня не стал отвлекаться на треп. – С которого ты звонил! Если он Дунин, если он зарегистрирован на нее… А можно же отследить… И тогда…

Слова кончились. Мысли – наоборот, и были одна страшнее другой.

– А что – телефон? – пожал плечами Тихон. – Вот он – телефон.

Ваня, словно завороженный, смотрел на аппарат в руках Тихого.

– Когда… ты успел?

– Я фокусник, если верить моей дочери. От него надо избавиться. Если сейчас за кем и следят – то за нами.

– Я даже знаю, как избавиться, – неожиданно трезвым голосом вступил в разговор Ракета. А потом выхватил телефон из руки товарища и щелкнул ремнем безопасности. – Помнишь, Тиныч, как в шестом классе мы на спор…