Дульсинея и Тобольцев, или 17 правил автостопа

– Паша, перестань кричать, я все же пока твой руководитель. – Ваня аккуратно прикрыл за собой дверь и шагнул в номер. А Дуня после паузы продолжила разговор: – Да, я знаю, это важная встреча, но я не могу приехать… не могу… Да, мы упустили проект дома дочки политика, – она слегка повернулась, и стало видно, как теперь пальцы трут лоб. – Я знаю, что этот клиент очень важен, знаю… – пара беспокойных шагов у окна. – Я что-нибудь придумаю, обязательно. Скажи… скажи ему, что у меня важная командировка, что я встречусь с ним при первой возможности, как только возвращусь в Москву… Соври, в конце концов, что-нибудь! Про международный семинар дизайнеров, да!.. – плечи устало опустились. – Мы выберемся, Паш, обязательно. Я придумаю.

Слова обрисовали картину очень точно. Но яснее слов были ее голос и жесты. Дуня опустила руку с телефоном и прижалась лбом к стеклу. Ваня не знал, что сказать. Просто не знал. Единственное, что было сейчас правильным, – подойти и обнять. Дуня словно ждала его прикосновения. Повернулась, положила голову на плечо и сказала, все так же глядя в окно:

– Какая красивая осень за окном.

Они говорят не то и не о том, но Ваня старательно ей подыгрывает:

– Теперь это мое самое любимое время года, – а потом, после паузы, все же произносит: – Спасибо.

Это слово тут нелепо, но другого нет.

Спасибо тебе за то, что ты остаешься со мной, несмотря на все это. Наверное, я должен тебя отпустить, заставить уехать к важным делам и клиентам. Но не смогу этого сделать. А ты не уедешь. И мы оба это знаем.

И поэтому они продолжают играть в веселый и необременительный треп.

– Не могу же я тебя оставить на ночь без машины. Вдруг тебе захочется туда? – тон у Дуни демонстративно легкий.

– У меня появился персональный водитель, готовый выполнить любой мой каприз?

– Может быть, наоборот, – она наконец поднимает лицо и смотрит ему в глаза.

И именно так и происходит настоящий разговор. Когда они смотрят в глаза друг другу. А словами он говорит:

– Наоборот?

– Как у особы царской крови, у меня…

Ее перебивает звонок телефона. И даже Ване слышен панический голос этого горе-гения Паши:

– Евдокия Романовна, он сейчас вам звонить будет, он в бешенстве, я не мог не дать ваш номер!

Она обреченно вздыхает.

– Я поняла.

Следующий звонок раздался тут же, без паузы. Дуня мягко освободилась из Ваниных рук и отошла на пару шагов. Не хочет, чтобы Иван слышал? Так слышно же! Потому что Дунин собеседник орал. И у Дуни мгновенно заалели щеки и кончики ушей. А Ивану остро захотелось отобрать у нее телефон и наорать туда в ответ. Матом. Сдерживался из последних сил, потому что боялся испортить и сделать все еще хуже для Дуниного бизнеса. Сдерживался, молчал и внимательно слушал.

– Сергей Борисович, я не прячусь, и Павел сказал правду: я действительно не в Москве, поэтому сегодняшняя встреча невозможна. Но вы также знаете, что мы очень серьезно занимаемся вашим проектом… Да, серьезно… Да, я знаю, что фотографии Битцевского парка были неудачной идеей, но… – она взяла паузу, чтобы перевести дыхание и, видимо, собраться с мыслями. А Ваня уже был снова рядом. Потому что из того, что он услышал, напрашивался весьма очевидный вывод. Который Иван попытался изобразить пантомимой. Ткнул себя в грудь, нарисовал в воздухе пальцами прямоугольник, потом указал на телефон. И беззвучно добавил одними губами: «Я сделаю фото. Или готовые возьмем. Предложи ему». Дуняша несколько секунд смотрела на него, не понимая. В трубке что-то снова недовольно спросили. И тут Дуня кивнула и ответила своему телефонному собеседнику: – Я могу вам предложить гораздо более интересный вариант, над которым как раз сейчас, в командировке, думаю… – она задала Ивану взглядом вопрос, последний раз уточняя, верно ли поняла. Теперь кивнул Ваня. Несколько раз и как мог убедительнее. И снова ткнул себя пальцем в грудь. – Что вы скажете насчет авторских фотографий Ивана Тобольцева? Посмотрите в интернете – известный московский фотограф, собственная студия, можно сделать подборку городов мира. Например, Гранада, улицы, – Иван снова закивал, уже улыбаясь. Умница. Все правильно поняла. Дуня тоже слегка улыбнулась. Судя по голосу, ее визави заинтересовался. – Можно даже с автографом автора, да. В красивых рамках. Идеально впишется в интерьер, согласна.

«Я ему на лбу маркером распишусь», – это он шепнул Дуне на ухо, слегка обнимая. Она прижалась и продолжила разговор. Уже совсем другим, спокойным тоном:

– У вас там еще стена, насчет которой была идея фрески. Мы можем сделать даже фреску с авторской фотографии… хорошо… я буду в Москве… – она вопросительно взглянула на Ивана, и он поднял три пальца. – Через три дня. И в первую очередь подготовлю для вас варианты фото… Да, конечно. Встретимся сразу же, вы лично отберете то, что заинтересует. Спасибо. И вам хорошего дня.