Думай, что говоришь

Его «Записки охотника», опубликованные в журнале «Современник» в 1847–1852 годах сразу принесли ему славу. Все понимали, что молодой писатель нашел свою тему, он пишет о тех, кого хорошо знает и любит: о крестьянах его родной Орловской губернии и о помещиках из старых «дворянских гнезд». И в самом деле, эти герои надолго поселились в его произведениях. Повести «Затишье», «Фауст» и «Поездка в Полесье», романы «Рудин», «Дворянское гнездо», «Накануне», «Отцы и дети» – везде мы видим одни и те же пейзажи, одни и те же лица и, что самое замечательное они нам не надоедают. Но, кажется, Тургеневу было этого мало. Он искал нового героя, причем не «идеального человека», которого мгновенно полюбили бы читатели, и не подобного Пушкинскому Онегину «доброго малого, как вы да я, как целый свет», а героя, глубоко ему чуждого и, возможно, пугающего самого автора. Именно эта способность «двигаться в том направлении, в котором растет твой страх» и восхищает меня в Тургеневе.

В романе «Рудин» (1855 год) герой выглядит бунтарем и возмутителем спокойствия, но на самом деле «сделан из того же теста», что и помещики, которых эпатирует своими речами. Неожиданно для самого себя, он оказывается просто резонером и пустышкой. И чтобы доказать себе свою состоятельность, ему приходится уехать из России во Францию и погибнуть на баррикадах во время революции 1848 года.

В «Дворянском гнезде» (1858 год) все герои – «из одной компании». Между ними нет конфликта, а напротив вся трагедия заключается в том, что два внутренне близких человека – Лиза Калитина и Федор Иванович Лаврецкий – не могут соединиться, поскольку в юности Лаврецкий поступил опрометчиво, женившись на женщине, которую на самом деле не любил.

В романе «Накануне», наконец, появляется герой «со стороны». Более того, это революционер, с которым и уходит «тургеневская девушка» – смелая и гордая Елена, не нашедшая в России человека, которого она могла бы полюбить. Но здесь Тургенев сделал все, чтобы вызвать у читателя симпатию к Инсарову. Он – болгарин, и борется, прежде всего, за свободу Болгарии от турецкого ига, а идеи панславизма легко находили отклик у русских патриотов. («Елена задумалась. «Освободить свою родину! – промолвила она. – Эти слова даже выговорить страшно, так они велики»). И главное, Инсаров борется (а вернее, только собирается это делать) за пределами России. Он вовсе не новый Пугачев и не поведет мужиков с вилами жечь дворянские усадьбы. А еще Инсаров очень романтичен: «При одном упоминовении его родины не то чтобы лицо его разгоралось или голос возвышался – нет! Но все существо его как будто крепло и стремилось вперед, очертание губ обозначалось резче и неумолимее, а в глубине глаз зажигался какой-то глухой, неугасимый огонь». Ну как можно не полюбить такого героя?

Но потом Тургенев делает очень странную вещь. В его новом романе – снова «дворянские гнездо» и снова помещики. Один – забавный и глубоко несчастный оригинал-англоман Павел Петрович. Другой – добрейшей души человек Николай Петрович, трогательно любящий своего сына и крестьянскую девушку Фенечку, на которой в конце концов, как честный человек, женится. И снова в этот идиллический мир попадает чужак. Но на этот раз – не романтический болгарин, а русский разночинец Базаров, с которым сдружился в университете сын Николая Петровича Аркадий. Базаров вовсе не романтичен. Напротив, он ужасен, циничен, бесцеремонен. Он оскорбляет и бранит почем зря не только смешного, но милого Павла Петровича, но и добряка Николая Петровича. И за что бранит! За то, что тот любит поэзию! Он волочится за помещицей Одинцовой, как маляр за белошвейкой, чем приводит ее в ужас. Больше того, он посмеивается даже над своими почтенными родителями, которые, конечно, мало образованы и старомодны, но все же искренне его любят. Казалось бы, Тургенев рисует своего героя такими нравственным уродом, что всякий порядочный человек должен презирать его. Некоторые литературные критики так и решили: Тургенев хотел показать, что современная ему молодежь глубоко бездуховна и заражена «бациллой нигилизма». Критики более демократического направления решили, что Тургенев написал карикатуру, пасквиль на молодежь, обвинив ее во всех смертных грехах.