Думай, что говоришь

А вот еще один пример мастерской игры со штампами. В 1829 году Пушкин написал замечательное стихотворение «Я вас любил», посвященное Анне Алексеевне Андро-Олениной. Оно быстро стало популярным. Читателей умиляло бескорыстие поэта, желавшего своей возлюбленной «любимой быть другим» так же «искренно и нежно», как когда-то любил ее сам. Стихи получились легкими, воздушными – словно благословение или молитва должны были коснуться слуха любимой женщины, но не потревожить и не опечалить ее. Возможно, эти стихи хорошо вам известны:

Я вас любил: любовь еще, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.
Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам Бог любимой быть другим.

Постепенно финальная фраза этого стихотворения – да, собственно и весь текст – стали «крылатыми словами» и расхожей цитатой.

Уже в ХХ веке Иофсиф Бродский в поэтическом сборнике «20 сонетов к Марии Стюарт», взяв эти стихи за основу, написал свой вариант, нарочито «снизив тон» – используя грубые, почти нелитературные выражения, – чтобы передать тот накал страсти, от которого в свое время «уклонился» Пушкин:

Я Вас любил так сильно, безнадежно,
Как дай вам Бог другими – но не даст!
Он, будучи на многое горазд,
Не сотворит – по Пармениду – дважды
Сей жар в груди, ширококостный хруст,
Чтоб пломбы в пасти плавились от жажды
Коснуться – «бюст» зачеркиваю – уст!

Если вы не готовы играть со штампами «на уровне Бродского», то просто старайтесь их избегать. Тогда и ваш читатель не будет морщиться от скуки.

Промежуточные итоги-2

Александр Петрович Сумароков давал такие советы начинающей поэтессе Елизавете Васильевне Херасковой, жене поэта Михаила Матвеевича Хераскова:

Чисти, чисти сколько можно
Ты свое стопосложенье,
И грамматики уставы
Наблюдай по крайней силе.
Чувствуй точно, мысли ясно,
Пой ты просто и согласно.
Я не критике касаюсь,
Не к тому мои слова,
Только то другим вещаю,
Что вещаю я себе.

Эти строки были написаны в XVIII веке и отражают его миропонимание. Тогда для образованного и развитого человека было обязательно отдавать себе отчет не только в своих мыслях, но и в чувствах. Смутные и туманные предчувствия были не в моде. Эмоции могли быть очень сильными, но определенными и подчиненными воле и разуму.

А вот что говорят о разуме и чувствах герои трагедии Сумарокова «Вышеслав»:

Зенида:

У всех ли разумы господствуют сердцами?
Не часто ль наших дел пристрастия творцами.

Вышелав

Что разум мой велит, я только то творю.

Зенида

Необходимо то бессмертным и царю,
И тем, которым им во мнениях подобны.
А прочи люди все неправедны и злобны.

С тех пор минуло уже два года, писатели и поэты стали больше обращать внимания на чувства, а разуму высказали много упреков. И тем не менее, читая произведения начинающих авторов, мне часто хочется адресовать им слова Сумарокова. Ясно понимать, что именно ты чувствуешь и как эти чувства можно передать читателям – это умение, необходимое не только «бессмертным и царю», но и любому человеку, который хотя бы иногда «берется за перо».

Для того, чтобы читатель «настроился на вашу волну», ему ничто не должно мешать, и прежде всего – неточности и неловкости, «корявости» вашего языка, «мусорные слова» и ненужные канцеляризмы.

Поэтому после того, как вы напишете текст и проверите, все ли в порядке с грамматикой, попробуйте подчеркнуть (например, красным цветом) все слова, передающие эмоции. Другим цветом (например, синим) – все выражения, которые могут оказаться канцеляризмами (см. главу «Как распознать канцелярит»). А теперь подумайте, необходим ли каждый из этих элементов в вашем тексте и нельзя ли выразиться проще и яснее. Будет очень полезно, если вы дадите прочесть текст человеку, которому доверяете, и спросите его, не мешает ли ему что-то при чтении, понял ли он, какие чувства вы испытывали, рассказывая эту историю?

* * *