Думай как великие. Говорим с мыслителями о самом важном

Экономка доложила хозяину обо мне и о цели моего приезда, но его утренние ритуалы эта новость никак не ускорила. После подъема он долго одевался, затем предпочел позавтракать спокойно, не спеша, один, прочитал письма, и лишь ближе к трем часам дня распахнул широкую дверь гостиной. Обстановка на первый взгляд не носила отпечатка роскоши, но на стенах висели картины, в одной или двух из которых я, как мне показалось, узнал стиль Рембрандта. Во времена, когда великий художник был еще жив, его полотна в среднем стоили не дороже одного хорошего изысканного обеда на десяток персон.

Внешне Рене Декарт был весьма похож на классический образ мушкетера из романов: роста чуть выше среднего, худощавый, энергичный, одетый с иголочки в дорогой приталенный мундир темного цвета с серебряными пуговицами, немного напоминавший военный, с длинными темными волосами, аккуратными усами, щегольской бородкой, большими умными карими глазами. Длинная шпага вписалась бы в его образ совершенно гармонично. Ему было около пятидесяти, почти преклонный возраст по тем временам, но выглядел он моложе, без седины и заметных морщин. Его возраст выдавала, пожалуй, лишь сутулость – следствие многих лет за письменным столом, а также некоторая пресыщенность и усталость, проскальзывавшие во взгляде, несмотря на всю живость его речи.

Я знал, что Декарт всегда – и дома, во Франции, и здесь, в Голландии – нравился женщинам, имел немало поклонниц и подруг, порой крутил несколько романов одновременно. Но он никогда не был женат, а после того, как его единственный ребенок, горячо любимая им дочь, умерла в детстве от болезни, долгое время был безутешен, и после этого стал жить совсем уединенно.

Вкратце и как можно вежливее я изложил предложение королевы Кристины. Выяснилось, что он хорошо с ней знаком, хотя и заочно. Она написала ему несколько писем, в одном из которых поинтересовалась природой страсти между мужчиной и женщиной, и Декарт обстоятельно, на несколько страниц, изложил свои соображения на сей счет. Он сказал мне, что для своего возраста и того обстоятельства, что она женщина, Кристина удивила его своими мудрыми мыслями и безупречной рассудительностью. Но моя радость была краткой: поблагодарив, Декарт наотрез отказался ехать в Швецию, сказав, что точно не перенесет местных долгих суровых зим, а также вряд ли совладает со слишком крутым нравом юной монархини. Добавил, что чрезмерно строгие, практически казарменные порядки при шведском дворе не соответствуют его привычному образу жизни. На упоминание о солидном вознаграждении он покачал головой, не поинтересовавшись даже суммой, и снова поблагодарил, явно намекая, что аудиенция окончена.

Я объяснил, что за мою неудавшуюся миссию буду строго наказан. Единственное, чем я могу смягчить королеву – рассказать подробнее о сути учения Декарта, донесенное не из книг, а из уст автора. Я упомянул, что читал некоторые его работы по математике и был ими восхищен. То ли жалость, то ли лесть подействовали, Декарт смягчился и предложил вечером вместе совершить неспешную прогулку вдоль моря.

Побережья Голландии совсем не похожи на пляжи, скажем, юга Франции. Море здесь даже летом холодно и сурово, ноги утопают в глубоком липком песке, дует резкий ветер, хотя в этот вечер он был, к счастью, умеренным. Над нашими головами кружилось несметное количество чаек и более крупных морских птиц. Их постоянные крики в сочетании с шумом волн создавали, как ни странно, довольно романтичный фон для прогулки. Вокруг не было ни души.

– Вы не поверите, но, прожив двадцать лет в Голландии, я в среднем раз в год менял адрес. Не для смены обстановки. Когда я жил в Лейдене, вблизи большого университета, ко мне каждый день толпами валили гости, часто непрошеные – преподаватели и студенты. В Амстердаме протестантские священники, узнавая меня на улицах, начинали прилюдно во весь голос укорять в безбожии и требовать покаяния! Меня, человека, который всю жизнь верил в Господа беззаветно и в каждой книге об этом писал! К сожалению, многим кажется, что любая наука направлена против Бога. Ничего страшного: это не инквизиция, разумеется. Но мне это надоело, и я перебрался сюда.

– Мне кажется, во Франции природа куда более ласкова и щедра.

– Да, здешний климат мне не по нутру: в Голландии четыре месяца морозы, остальное время просто холодно. Но вы же слышали о гонениях на великого Галилея? Или о том, как закончилась жизнь Джордано Бруно и нескольких других ученых, искавших истину? Правда, и здесь я не чувствую себя в безопасности: иезуиты даже из-за границы могут подослать убийцу, они не раз проделывали такое с голландскими политиками. Местные протестанты тоже имеют на меня зуб. Я не хочу провоцировать ненависть. Мечтаю прожить еще много лет просто, спокойно и счастливо.

– О вашей философии много говорят в образованных кругах Европы. Расскажите, в чем ее суть?

Декарт остановился, неспешно вглядевшись в тонкую, немного дрожащую линию горизонта, на которой облачное вечернее небо незаметно сливалось с белесой массой воды северного моря.