Думай как великие. Говорим с мыслителями о самом важном

– Изучив подробно, вдумчиво и детально все главные научные и философские работы прошлого, я с горечью осознал, что ни одна из них не развеяла до конца моих сомнений.

– Каких именно сомнений?

– Видите горизонт?

– Да, разумеется.

– Но вы же прекрасно понимаете, что его на самом деле не существует?

– Очевидно, что так. Горизонт – это просто человеческое восприятие дальнего расстояния.

Ученый наклонился, набрал горсть песка и предложил мне к ней прикоснуться.

– Мокрый и холодный. Но если бы дело происходило зимой, в лютый мороз, ваши руки заледенели бы, и точно такой же теплоты песок показался бы вам сухим и почти горячим.

– Допускаю это.

– Размышляя в подобном русле, я перебрал пример за примером и пришел к тому, что абсолютно все вокруг нас не объективно, а продиктовано нашими крайне ограниченными органами чувств. Возможно, то, что вам видится прекрасным, мне покажется безобразным. То, что вы видите, как синий цвет, для меня будет красным. Как вообще доказать, что вы – не плод моего воображения, или я – вашего? Если сделать еще шаг в рассуждениях, то ни вы, ни я в этот самый момент не можем быть уверены даже в том, что наша встреча и разговор реальны. Возможно, кому-то из нас двоих просто снится такой сон, и через мгновенье один из нас откроет глаза, лежа в своей постели.

– Что же тогда вообще может быть реальным?

– В этом и заключается главный вопрос философии. Абсолютно каждый предмет, любое явление вокруг нас легко может оказаться миражом. И даже наши тела могут нам только представляться. Но есть важнейшее начало всего. Отрицая все, мы не можем дойти до утверждения, что мы не существуем. Если бы меня не было на свете, то кто во Вселенной мог бы мыслить сейчас моим умом? Разумеется, никто. Однако же я мыслю – это совершенно определенно.

– Это очевидно. Из пустоты логических рассуждений бы не возникло.

– Я мыслю. Значит, я существую.

– Бесспорно.

– Когда я осознал это, мир внутри меня перевернулся. Наше мышление, доказанный факт его наличия – вот основа всего, фундамент всей новой науки. Я сбросил оковы и устремился вперед.

– Что вы сделали дальше?

– Путешествуя по разным странам, я увлекся архитектурой. Я обратил внимание, что самыми изысканными и прекрасными зданиями оказываются те, которые возведены одним зодчим по одному общему замыслу. Наука же сегодня напоминает собранное из разнородных кусков лоскутное одеяло. Когда я это понял, то принял для себя главное решение.

– Какое же?

– Я стану тем самым единственным архитектором, отцом новой всемирной науки и философии.

Я взглянул ему в лицо, чтобы понять, была ли эта фраза произнесена с иронией. Но нет – Декарт казался совершенно серьезным.

– Первым делом я перестал перечитывать старые труды. Чтение книг – это прекрасный разговор с умнейшими людьми прошедших времен, во время которого они сообщают тебе свои лучшие, самые глубокие мысли. Книга – это воображаемое путешествие. Однако, тот, кто тратит слишком много времени на путешествия, рискует стать чужим в своей стране. Я родился с таким умом, что мне доставляет куда большее удовольствие находить истины самому, чем узнавать их от кого-то.

– Какие же истины вам удалось отыскать?

– Я понял, что меня интересуют многие науки, но одному человеку, естественно, не под силу совершить прорыв в каждой. Надо на чем-то сосредоточиться. Из всех наук важнейшими мне видятся две – метафизика, суть которой – основа философии, и математика. Ими я и занимаюсь всю жизнь.

– Какая из этих двух наук сложнее?

– Разумеется, философия, ибо она всеобъемлюща. В ней я ощущаю себя бредущим в темноте наощупь, и потому стараюсь ступать как можно осторожнее: может, я и не найду истину, но хотя бы не упаду в грязь, не стану предметом насмешек. Основы философии зыбки. Даже самую чудную и странную идею за тысячи лет философии уже кто-нибудь да высказывал. Но все это были лишь рассуждения. «Мыслю – значит, существую» – первое в истории философии суждение, которое обосновано логически и при этом абсолютно очевидно. Чтобы двигаться дальше, требуется метод, схема познания мыслимой нами действительности. Вот этот метод. Первое: принимать за истинное только то, что является абсолютно очевидным и доказанным. Второе: делить каждую проблему на столь много частей, сколько нужно, чтобы ее разрешить. Третье: рассуждать строго логически и начинать от простого, восходя, как по ступеням, ко все более сложному. Последнее: составлять перечни сделанных в исследовании шагов, чтобы ничего не упустить.

– Я думаю, многие ученые и раньше хотя бы интуитивно следовали таким принципам.

– Возможно, но дело науки – работать, исследовать свой предмет по строгим правилам, а не по наитию. Есть важное следствие идеи «мыслю – значит, существую». Для всякого человека мышление первично, а материя вторична. Если бы я лежал парализованным, но мог думать, я по-прежнему оставался бы собой. А вот когда я пребываю во сне без сновидений или без сознания, меня уже нет, даже если я при этом совершенно здоров.

– Стало быть, материи не существует?

Ученый остановился, разглядывая небо и перистые облака необычной формы.