Думай медленно — предсказывай точно. Искусство и наука предвидеть опасность

Что может реально помочь — так это безраздельная приверженность оцениванию: ведите счет, анализируйте результаты, исследуйте, что работает, а что нет. Но это требует математики, а математика сделает разведсообщество уязвимым для заблуждения относительно другой стороны «может быть» — они лишатся защиты в следующий раз, когда сделают неверное предсказание. Представьте директора Национальной разведки на расследовании в Конгрессе, посвященном вопросу, почему аналитики не предвидели очередное масштабное событие — революцию или атаку террористов, — пока не стало слишком поздно. «Ну, вообще-то мы довольно-таки хорошо работаем с такими вещами и улучшаем результаты, — отвечает он, вытаскивая таблицу. — Видите? Наши оценки демонстрируют, что результаты Брайера у наших аналитиков очень стабильные и со временем улучшаются. Мы даже догнали этих несчастных суперпрогнозистов. Так что, хоть мы и прозевали важное событие с ужасными последствиями, вы все-таки не забывайте про статистику».

И все-таки, несмотря ни на что, разведсообщество финансировало турнир IARPA. Более того, директор Национальной разведки сильно заинтересован в том, чтобы ведение статистики стало неотъемлемой частью их анализа. Конечно, за одну секунду все не может поменяться. Но в то же время перемены не могут не радовать. В конечном итоге история может оказаться на нашей стороне.

Возражение гуманитариев

Уравновесив все сказанное выше, считайте, что я настроен осторожно-оптимистично по поводу того, что моя работа может сделать вклад в движение за доказательное прогнозирование. Но эта перспектива не всем кажется радужной. Нужно лишь представить, как по-другому могла бы сложиться моя жизнь, — и я узнаю, какие услышу возражения.

В 1976 году я был наивным двадцатидвухлетним канадцем, который, как и бесконечное количество других людей, собирался сделать выбор, который определил бы всю его дальнейшую жизнь. Я только что окончил Университет Британской Колумбии и подумывал о том, чтобы принять государственную стипендию на изучение гуманитарных наук в Оксфорде. Мой научный руководитель Питер Сьюдфелд считал, что это ужасная идея. «Езжай в Соединенные Штаты и посвяти себя науке», — посоветовал он. Я принял его совет, но с большим сомнением. Но если бы все-таки поехал в Оксфорд и сделал карьеру в гуманитарных науках, легко представить, что бы я сказал по поводу описанных в этой книге исследований и пути, по которому они дальше пойдут.

Числа — это прекрасно и очень нужно, сказал бы я в той параллельной вселенной, но нужно быть осторожными и не позволять им порабощать нас. «Не все, что считается, может быть посчитано, — говорится в известном высказывании, — и не все, что может быть посчитано, считается»[234]. В современную эру компьютеров и алгоритмов некоторые социологи об этом забыли. Как выразился критик-культуролог Леон Визельтир в New York Times, «есть „метрики“ для явлений, которые просто не могут быть метрически измерены. Числовые ценности приписываются вещам, которые не могут быть выражены в числах»[235]. Этот наивный позитивизм распространяется повсеместно, занимая области, в которых ему нечего делать. Как поэтически выразился Визельтир, «где раньше была мудрость, теперь будет подсчет».

На самом деле я с ним даже согласен. Для слишком многих людей числа являются священными тотемами, дарящими божественное откровение. По-настоящему одаренные математически люди знают, что числа — инструменты, ничего более, а их качество может варьироваться от никудышного до великолепного. Грубая версия системы конечного результата Кодмана, которая просто подсчитывает процент выживших пациентов, может привести к тому, что какая-нибудь больница похвастается 100 %-ной выживаемостью пациентов — умолчав, что просто не принимает серьезных больных. Числа необходимо постоянно проверять и улучшать, что может оказаться весьма нервным процессом, потому что он бесконечен. Прогрессирующее улучшение достижимо. Идеал — нет[236].

Именно так я воспринимаю результат Брайера, которым оценивается точность прогнозов, — как несовершенный. Одна из проблем заключается в том, что он оценивает ложные сигналы тревоги так же, как промахи. Но когда дело доходит до вещей вроде террористических атак, людей гораздо больше волнуют именно промахи, а не ложные сигналы тревоги. К счастью, эту проблему исправить несложно. Достаточно заранее предупредить прогнозистов: «Ложно-утвердительные результаты будут стоить вам в 10 раз меньше ложно-отрицательных», — чтобы они могли откорректировать в соответствии с этим свои суждения.