Думаю – следовательно, играю!

«Нырнем в будущее» – это не просто слоган предвыборной кампании или реклама бассейна в Цюрихе, это новый способ мыслить, который поможет нам улучшить нашу жизнь. В других видах спорта это давно применяют, без негативных отзывов. Если Надаль играет на Australian Open, и судья со своего места решает, что он попал в поле, и засчитывает последнее очко, а в это время «соколиный глаз» (электронная система наблюдения на теннисных полях) видит, что судья ошибся, матч продолжается, Надаль, не жалуясь, идет играть дальше, его соперник не спорит, арбитр извиняется, сделав жест рукой, и болельщики тут же забывают о случившемся, сконцентрировавшись на следующей части игры. Нет ни поражений, ни споров.

Или мы будем играть на цементном поле синего цвета, или используем технологии, которые помогут нам нормально оценить то, что происходит на поле: одно из двух.

20. Допинговые молнии

«Меня совсем не удивляют новости о старых спортсменах, сообщающие, что они принимали какие-то вещества. Их уже даже не показывают в прайм-тайм, ведь считается, что долгие годы это было обычной практикой. Очень жаль»

Я умею думать, я не хочу, чтобы кто-то при виде меня решил, что я банальный стереотипный футболист с плоским мозгом. Есть и тупые игроки (и я сам таких знаю), как есть и землемеры, архитекторы, профессора, музыканты, журналисты (и таких я тоже знаю), аптекари, мясники, у которых IQ, как у булыжника. Я же считаю, что у меня он как минимум средний. У меня есть мнение обо всем, и мне не стыдно ни сказать о нем, ни защитить его. И я вижу, когда меня хотят обмануть – по крайней мере, у меня появляются сомнения. Иногда, правда, с опозданием. Как в тот раз в Коруне в 2004-м.

Я играл тогда в «Милане», нашим соперником был испанский «Депортиво» в матче четвертьфинала Лиги чемпионов, до этого в первом матче на «Сан-Сиро» мы победили со счетом 4:1. Вероятность, что мы не выйдем в полуфинал, была примерно такая же, как у Гаттузо – получить диплом филолога. В мыслях мы уже играли в полуфинале и садились в самолет до Галиции. Почти решено.

Нам не приходила в голову иная возможность: что мы все разом будем поражены амнезией и забудем, как играть, а игроки другой команды разойдутся и начнут играть как сумасшедшие. Но так оно и случилось: и матч закончился со счетом четыре – ноль в их пользу. Они смеялись над нами. Мы были марионетками на поле, львами, которых взяли в заложники гладиаторы, героями фильма «Что за хрень творит «Броненосец Потемкин»», нашу честь и достоинство растоптали, и в наказание нас надо было заставить каждую субботу до пенсии пересматривать кадры этого матча. В ту ночь на стадионе «Риазор» мы напоминали зомби.

Мы сами были виноваты в этом, и даже спустя годы меня не отпускает эта мысль. Наши соперники бегали со скоростью тысяча километров в час, даже те возрастные игроки, у которых уже и физически не было сил на это. Больше всего меня поразило, что они все бегали, все, без исключения, даже во время перерыва. Когда арбитр Майер свистнул и подал знак об окончании первого тайма, они понеслись в раздевалку со скоростью Усейна Болта. Они не остановились даже в ту четверть часа технического перерыва, даже не перешли на шаг, чтобы перевести дух. Молнии, кометы, настоящее сумасшествие. Я так и не осознал причины этого, поэтому я не обвиняю их, а всего лишь пытаюсь понять – тогда у меня впервые мелькнула мысль, что на нашем поле кто-то может использовать допинг.

Возможно, в них просто говорила спортивная злость. Игроки «Депортиво» осатанели, они неслись к черте, которая была видна только им (а мы в ужасе смотрели на них). В полуфинале их разгромил «Порто», они выбыли из турнира, а через некоторое время и из всех значимых соревнований.

Мне бывает смешно, когда я слышу о допинге применительно к святому имени «Барселоны» – элитного клуба, которому для выигрыша достаточно лишь выйти на поле. Хозяева «Камп Ноу» хорошо бегают, видят на семьдесят – восемьдесят метров вперед, а не на пятнадцать, и делают это без всякого труда.

В Италии проблема допинга в футболе неактуальна: нас постоянно наблюдают врачи. Часто к нам внезапно приходят специальные люди из УЕФА и проводят контроль. Не только анализы мочи, но и крови. Они приходят во время тренировок, представляются и велят нам идти за ними, все бросив. Они ведут нас в раздевалку или в кабинет врача и проводят обследование. Мы не жалуемся, это часть нашей работы, лишь бы пробирки и шприцы были чистыми.