Думер

Они непременно задели бы его, но тот вовремя их остановил и отправил обратно.

По асфальту стучали гильзы, в санитаров летели пули. Не знаю, сколько времени прошло, но пара десятков санитаров точно валялась на земле, когда остальные… видимо, решили не нападать. К тому же людей одаренного подвалило еще больше, они почти полностью оцепили близлежащие дома и переулки.

Только тогда с меня «сползли» цепи, растворившись в ночи.

— Извиняюсь, — сказал незнакомец, протягиваю мне руку и помогая тем самым встать. — Не разобрались сперва что к чему, вот я и подумал, что ты нападаешь на кого — то. Григорий.

— Думер, — ответил я на знакомство. — Я бы на твоем месте распорядился как можно скорее забрать их тела. Они имеют привычку исчезать.

И стоило мне это сказать, как трупы санитаров один за другим начали «взрываться» зеленым дымом, как серия надувных шариков. Бойцы засуетились, у кого — то даже сдали нервы и раздались выстрелы, хотя противников не было, только взрывались тела.

Григорий взмахнул руками, напрягся, нахмурился, и трое оставшихся санитаров покрылись желтоватым налетом, как будто… Черт возьми, да это лед! Ну или какое — то его подобие. Этот странный лед какое — то время наращивался и рос.

— Интересно, — констатировал Григорий и распорядился своим: — Этих забрать! Потом допросим. Что с нашими?

Павших бойцов начали осматривать. Как я и предполагал, никаких пулевых ранений или ожогов обнаружено не было. Более того, у них нащупали пульс — и вот это стало неожиданно даже для меня.

Меня Григорий попросил никуда не уходить, и я присел на поребрик, осмотрел одежду. При падении не порвал, хотя колени были запачканы грязью. Бойцы тем временем обменялись по рациям парой фраз с теми, кто двинулся на рубежи. «У нас тихо», — разносилось из динамиков. В общей сложно разборки проходили минут пять, а Григорий только и делал, что всех торопил.

— Кто они такие? — спросил он меня после того, как утвердил все действия со своим спецназом.

— Я и сам толком не знаю. Точно знаю, что они появляются в городе не впервые.

— Это я тоже знаю, — тихо проговорил он, кивая. — Где нарвался на них? Что от тебя хотели?

— На набережной, возле библиотеки. Хотел бы я знать, чего они хотели, да только не говорят. А ты здесь живешь? — спросил я, окидывая взглядом подъезд и стоящие возле него автомобили.

— Вроде того, — ответил Григорий. — Слушай, вижу, ты тоже одаренный. Я бы с тобой пообщался, да тороплюсь сильно. — С этими словами он отодвинул ворот моей рубашки и, скривив губы кверху, одобрительно закивал, глядя на футболку с «Металликой». — Шаришь! Я как раз сейчас на один концерт двигаю. Со мной не изволишь?

Глава 28

— А как же допросить? — спросил я, подразумевая «замороженных» санитаров. — К тому же там твоих ранили.

— Успеется. Погнали!

Сказал бы: нет сейчас настроения по концертам кататься. Но кого я обманываю? Все лучше, чем проводить эту дождливую ночь в одиночестве. Да и нападение Санитаров, мягко говоря, нагоняло некую параноидальность. Если они меня все еще выслеживают, то находиться в компании неслабого одаренного не помешает.

— Что хоть за концерт?

— Так в «Молоке», — ответил Григорий с такой очевидностью, словно это сразу должно объяснить всё. — Откипитяримся, ёлки!

— Ну, это можно, — нехотя согласился я.

— Не можно, а нужно. Садись.

Григорий приглашающе протянул руку к красному BMW с кузовом Е39, стоящему неподалеку, сам сел за руль. Да уж, хорошо живётся Григорию. Не сказать, что машина была в идеальном состоянии, но всё равно — для этих лет бричка люто новомодная. Ключ зажигания он не вставлял, лишь коснулся замка пальцем, и легкое свечение оживило приборную панель, включился стартер, завелся двигатель.

— Если честно, я только для приличия тебе предложил прокатиться, — сказал он уже в салоне, — так просто бы не отпустил, уж извини. Моя охрана могла погибнуть, и толком пока неясно, очнутся ли. Родители с меня шкуру сдерут, если я не смогу объясниться за потерю людей.

Вот оно что. Богатенький сынок не привык отвечать за подобные дела, и боится, что ему обязательно прилетит.

— Так, может, сейчас не до концерта? — вновь воззвал я к логике.

— Щас! — ответил Григорий, выезжая на дорогу. Следом зажглись фары близстоящих автомобилей: охрана выезжала за нами. — Я не для того эту жизнь живу, чтобы такое пропускать. О моих людях позаботятся, лекаря уже вызвали.

— Ну а я зачем тебе сдался? Подозреваешь в чем — то?

Про себя я отметил, что будь Григорий настроен по — настоящему враждебно — не снял бы с меня магические цепи, а то и вовсе велел бы арестовать. Поэтому я не мог с уверенностью сказать, где он говорил серьезно, а где иронизировал.

— Мне, Думер, нет дела до подозрений, если честно. На Рубинштейна чего только вечерами не происходит, не привыкать. По уму, и в этот раз моим не нужно было вмешиваться. Но очень уж на покушение было похоже, пришлось реагировать. Я, короче, к чему: если моя родня начнет выуживать что произошло, сможешь им лично все рассказать?