Dung beetles

Компания зашевелилась передавая тарелки, Вася зажег очег в центре стола, сухие поленья дружно занялись достаточно освещая пространство стола и немного вокруг него. Анна выключила электрический свет.

— Шикарно. — Прокомментировал получившуюся романтическую обстановку Артём принимая у Ларисы тарелку с парящим куском баранины. По кругу пошло блюдо с аккуратно нарезанной Викой небольшими квадратиками дыней. Компания засуетилась, предлагая друг другу зелень, соусы, овощи и наполняя вином бокалы.

— За дружбу. — Просто, как бы вовсе и не в виде тоста, сказал Артём, поднимая бокал, все молча, согласно присоединились, чокнулись, отхлебнули вина и приступили к барашку.

— Барашек уважительный. — Жуя сказал Виктор. — Мои комплименты повару.

— Да, хорош барашек. — Согласился Вася.

Компания ненадолго замолчала, сосредоточенно поглощая мясо и запивая его вином. Летняя ночь спрятала все находящаяся вне беседки, словно оберегая гармонию собравшийся компании от любого воздействия внешнего мира, лишь трели ночных птиц нарушали вдруг установившуюся тишину.

— А что это мы замолчали? — Подал голос Гоша.

— Да, самое время для страшных историй. — Поддержал его Витёк. — И где вино? У меня пусто.

— Типа в черном-черном лесу, черной-черной ночью, было черное-черное кладбище. — Страшным голосом затянул Артём передавая товарищу еще не опустошенную бутылку вина.

— А можно без кладбищ! — Возмутилась Аня.

— Ну что за страшная история и без кладбища. — Засмеялся Вася.

— И обязательно в черном-черном лесу и черной-черной ночью. — Поддержал его Олег.

— Без кладбищ вообще никак! — Замотал головой Гоша. — Да и вообще, что такого в кладбище, лежат себе люди, никого не трогают.

— Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся! — Засмеялся Артём.

— Послание к Коринфянам, глава пятнадцатая, и ничего смешного. — Ткнула его кулачком в бок Лариса.

— Согласен, ничего смешного. — Неожиданно поддержал ее Виктор. — Лежат, только место занимают, а толка никакого нет.

— Совсем дурак? — Без тени шутки обратилась к нему Лена.

— Почему? — Так же без тени насмешки ответил он. — Какой смысл в кладбищах?

— Память, уважение, это же естественно.

— Ничего естественного, наоборот, все противоестественно. — Не согласился он. — Во все времена мертвецов сжигали.

— Или крокодилам скармливали. — Добавил Артём.

— Или так. — Кивнул Виктор. — И так тысячи и тысячи лет, а хоронить только последние пару тысяч лет начали, и то не все.

— А как же египетские фараоны? — Не согласилась Лариса.

— Так то не люди, а И.О. Бога на Земле. — Парировал Виктор. — Остальных жгли, чтоб место не занимали, а почву удобряли, тем самым принося пользу потомкам. А сейчас что имеем: под жилищное строительство земель не хватает, а кладбища растут в геометрической прогрессии.

— Уже в три слоя хоронят, какое тут уважение к предкам. — Поддержал товарища Олег.

— Подвисла у меня как-то одна квартирка, — подхватил тему Артём, — хозяин ее пропал и три месяца ни слуха ни духа. Потом появился с убийственной историей: умер у него отец — все смертны, стали организовывать похороны. Отец его, много лет назад, когда жену хоронил, купил большой участок чтоб потом и самому рядом с женой лечь. Когда отец умер, он, сын, поехал на кладбище к матери где почти год не был — отец болел плюс работа, не до того было, посмотреть что да как и распорядиться место для отца приготовить. Приехал — нет могилки, и участка нет, вместо него два участка с могилами других людей. Три месяца разбирался какого художника его участок разбазарили и куда прах матери дели. Хорошо хоть никуда не дели — сверху похоронили. И мужик оказался со связями — весь район, от милиции до прокуратуры на уши поставил, а был бы обычный обыватель?

— Это просто звездец какой-то, совсем ничего святого не осталось. — Буркнул себе под нос Василий, но все его прекрасно услышали.

— Давно это было, — продолжал Артём, — в середине девяностых, но думаю с тех пор ситуация с кладбищами только усугубилась.

— Вот я про то и говорю! — Благодарно кивнул ему Виктор. — Сперва намаешься участок выбить, чтоб похоронить, потом с похоронами, а потом еще каждый год мотайся оградку красить и собачье гуано с могилки убирать. — Он откинулся в кресле. — Я не знаю как вы, а меня сжечь и пепел по ветру развеять. А лучше закопать, где-нибудь под яблоней. Чтоб сын мой яблочко скушал и помянул, а не матерился в профуканные на кладбище выходные: то оградку покрасить, то памятник поправить.

— Но… — Хотела перебить его Лариса, но Витёк ей не дал.

— И демонстрировать свою забытость сорняками на могиле не хочу, когда ему это надоест.

— А к своим родителям ездить будешь? — Как-то просто, даже обыденно, спросила Лена.

— Куда я денусь. — Грустно ответил Виктор. — К своим буду, а чтоб мои дети ко мне ездили не хочу.

— Почему? — Тут же спросила Лена.

— Напрягать никого не хочу, тем более своих детей.