Dura lex sed lex. Право на невесту

— Да ничего интересного, — неохотно ответила девушка, не желавшая вспоминать разговоры с Дранко. — Дранко, это был их старший, все больше на Никонори ругался. Судя по всему, он его очень не любит. Не любил.

— Ну, Неприметного в Ринтии вообще мало кто любит, — задумчиво протянул Тринион, наблюдая за расправлявшимся в углу сарая со столом напарником. — Крови он много кому попортил, будучи герийским резидентом разведки в Ринтии. Да, и потом неоднократно отличался. Правда, если уж быть совсем честным, меня, например, не любят в Герии. Примерно за то же самое.

— Понятно, ваши мужские игрушки, — Мари подтянула колени к подбородку и обняла их руками, положив подбородок на них. — Мужчины играют, а женщины страдают. Ну вот, что вы все ко мне прицепились? — у нее на глазах выступили слезы. — Играли бы сами, никого не трогая! Я-то почему не могу спокойно жить? Потому что кто-то в детстве не наигрался?

— А жизнь вообще штука несправедливая, — мрачно ответил Тринион, лихорадочно соображая, как побыстрее поменять тему разговора. — Только поверь, ни я, ни Неприметный по своей воле к тебе бы не приставали. Пойми, для нас это работа. Просто работа. К которой нас с детства готовили. И мы больше ничего делать не умеем.

— А для «волков» моего деда это тоже просто работа? — Мари задумчиво смотрела на пляшущие язычки огня. — Они по его приказу меня могли бы убить?

— Да, — кратко ответил Тринион, уже клянущий себя за желание получить от девушки хоть какую-нибудь информацию. — И убить, и умереть. Это же личная гвардия герцога Хон Гисса. Преданная до самой смерти.

— А я им сказала, что когда они меня привезут к деду, то я попрошу его их всех казнить, — каким-то безжизненным голосом произнесла Мари, не отрывая взгляда от огня. — В обмен на моё подтверждение в посольстве Герии, что добровольно отказываюсь от всего своего имущества в пользу дедушки. Их бы казнили?

— Разумеется, за такой-то куш, — и тут до Триниона дошло, что именно сказала девушка. — Что ты хотела попросить дедушку, Мари? Чтобы он казнил две стаи? Мари, а знаешь, что самое страшное в общении с «волками»? Допустим, ты сказала это, чтобы их попугать. И ты в душе не верила, что Хон Гисс это бы сделал. А вот они знали и были уверены, что их действительно казнят. И вместо того, чтобы прикопать тебя в ближайшем овраге, они бы тебя действительно к нему отвезли. А потом положили головы на плаху. А Хон Гисс заставил бы тебя на эту казнь смотреть. И еще неизвестно, сколько ночей они бы тебе после этого снились. Так что, всегда будь осторожна со словами, девочка. Иногда они страшнее, чем оружие в руках опытного воина. Намного страшнее и намного опасней!

+*+*+*+*+

— Вставай, Янош, а то самое интересное пропустишь, — Хилош вошел в занимаемую маркизом комнату и со злостью пнул попавшийся на пути стул. — Представление продолжается! Видишь ли, со слов портье сегодня на наш постоялый двор вселилась Мари Аль Киарано, собственной персоной. И даже живет на нашем этаже! Не хочешь пойти поздороваться с бывшей невестой?

— Не хочу, — мрачно отозвался впавший в тоску молодой человек. — Я уже ничего не хочу! Хотя нет, хочу домой! Нас же теперь отпустят?

— Очень сильно в этом сомневаюсь, — Хилош посмотрел на своего подопечного с жалостью. — Видишь ли, похоже, у барона Дордика на нас еще есть какие-то планы. И домой в ближайшее время мы не попадем. Лишь бы еще куда-нибудь не попасть! В гораздо менее комфортные условия!

— А почему нас не отпустят? — маркиз Янош действительно ничего не понимал. — У барона Дордика же уже есть обе Мари, и настоящая, и лже-Мари. Мы-то ему после этого зачем нужны? Опознавать-то уже некого.

— А потому, что лже-Мари есть не у Дордика, а у «сияющих», — терпеливо объяснил очевидное Яношу доверенное лицо его отца. — И далеко не факт, что они Дордику её отдадут. Как я понял, у неё появились новые документы. Причем, как подданной другого королевства. Которые ей сделал сын Сиятельной Леди. А Дордик на прямой конфликт с ««сияющими»» миледи Ван Хонн не пойдет. Впрочем, на него и его хозяин, лорд-управитель Синории, вряд ли осмелится. А настоящую Мари никто, кроме портье, пока не видел!

— Хочешь сказать, что кто-то из «сияющих» сунул портье денег, чтобы он записал Мари Аль Киарано в постояльцы? — Янош окончательно запутался. — А какой смысл? Дордик на него нажмет, и он во всем признается.

— Никто портье ничего не совал, и девушку он действительно видел, — Хилош очень остро пожалел, что рядом с ним нет никого из его соратников по службе в Орегасии, профессионала, с которым можно было бы поделиться своими соображениями и обсудить происходящее. — А какую из девушек он видел, вот в чем вопрос! И почему-то мне кажется, что видел он, как раз, лже-Мари. Кстати, по документам она Марианна Фор Гельшафт. И что-то мне подсказывает, что это её настоящее имя. Правда, без приставки «фор», она однозначно не олентийка!