Дуракам всегда везёт

Еще через час, когда солнце успело выбросить над горизонтом первые короткие и негреющие лучи, они услышали звук двигателя.

– Во! – обрадовался Лихолет. Малович промолчал. Потом из ложбины на пригорок вывалилась машина с будкой. Хлебовозка. Её колыхало на невидимых ухабах так, будто ураган бешеный хочет снести её с дороги, но оторвать от земли не получается у него. «ГаЗон» дополз до мужиков и остановился. Лихолет побежал на другую сторону. К окну шофера. Через пару минут они вдвоём вытащили из-за сиденья здоровенный тулуп, постелили его в будку между деревянными поддонами для хлеба и аккуратно затащили на мягкую овечью шерсть Александра Павловича.

– Давай! – крикнул Георгий.– Прямо к зарайской центральной больнице. Я с ним в кузове поеду, придерживать буду, чтоб его не кидало на поддоны. И ногу прижму. Зафиксирую.

Ехали по грейдеру осторожно, а потому долго. Зато на трассе хлебовоз разогнался и к восьми утра санитары на носилках уже несли Маловича в отделение травматологии. Жора шел за ними и уже после того, как Александра Павловича начали «ремонтировать» слегка задремал на стуле в коридоре. И неизвестно сколько прошло времени, но вдруг дверь операционной громко раскрылась и из неё с одним костылём под мышкой вышел старший лейтенант. Нога в гипсе. Форма – серая от грязи, причём левая штанина была скручена и заткнута за пояс брюк. Сапоги как-то удалось нацепить.

– Перелома нет, – улыбнулся Александр Павлович.– Растяжение трёх связок. Сказали, через пару недель нога восстановится. Я позвонил из операционной к нам в отдел. Сейчас за нами приедут. Тебе, Жора, спасибо за всё.

– Да ладно, – смутился Лихолет. – Ерунда. Маленькое приключение. Бывает.

В милиции Малович оформил на Георгия все нужные бумаги и сержант отвел его в «отстойник». В милицейскую камеру для подследственных. В ней «парились» ещё четверо молодых парней. Они, как потом сами рассказали, ждут отправки в суд. Открутили ночью у запасного паровоза в депо шатуны и шесть колес. На грузовик это всё и в металлолом сдали. Деньги пропили за пару дней. Обходчик их видел, запомнил двоих, но подойти не отважился. Мало ли. Сначала нашли одного. Он в депо и работал слесарем. Потом, естественно, остальных.

– Года по два дадут, не больше, – обрадовал ребят Жора. К вечеру их увезли на суд и обратно они не вернулись. А время шло. Лихолету сержанты носили еду, а больше никто не приходил. Когда Жора потерялся во времени, он осторожно спросил сержанта, который ужин принёс.

– Я уже сколько тут кукую?

– Завтра неделя будет.– Ответил милиционер, собирая пустые миски и кружку на поднос.

– А меня почему не допрашивают, в суд не везут? – озаботился Георгий.

– Мне почём знать? – откликнулся сержант. – У вас с начальниками свои дела, у меня свои. Я посыльный. Да баланду вот в КПЗ ношу. Не знаю, короче.

С этого момента прошло еще пять дней. Жора оброс и стал похож на вокзального «бича». Шмотки в задубевшей грязи, правый ботинок расклеился на носке и из него выглядывал большой палец в сером шерстяном носке. Лицо спряталось за плотной чёрной щетиной, а сверху волос закрыл лоб почти до глаз. Тело чесалось под твёрдым как брезент костюмом, глаза слезились от едкого воздуха, загустевшего в камере от запахов человеческого пота, вони из параши и перегара, занесённого сюда урками и прочими нарушителями закона.

– Бляха, а ведь в тюрьме всё это похлеще будет, – сказал Жора вслух, потому как никого пока к нему не подселили. Видно, не одна камера была в подвале.

Наконец восемнадцатым по счету утром в двери с маленьким оконцем провернулся большой ключ и в камеру зашел незнакомый лейтенант.

– Лихолет, с вещами на выход, – скомандовал он и поправил китель. – Иди за мной.

Вещей у Георгия не было и он поплёлся за лейтенантом в кабинет на втором этаже с табличкой «Начальник отдела УГРО подполковник Баранов А.Г.»

В кабинете сидели сам подполковник, Малович и ещё один старший лейтенант с красивым тонким лицом. На ноге Александра Павловича гипса не имелось уже. Костыля Жорик тоже не приметил, а брюки у Александра Павловича были новые, отглаженные. Он встал и поднял вверх указательный палец.

– Глянь, Жора!

И прошелся по кабинету почти строевым шагом. Слегка на левую, правда, прихрамывая.

– Товарищ Лихолет Георгий Иванович. Управление внутренних дел Зарайской области награждает вас почётной грамотой «За добровольное содействие органам советской милиции». Поздравляю! – и подполковник передал Жоре через стол красивый твердый лист красно-синего цвета с гербом Казахской ССР вверху.

– Благодарю, – зарделся Георгий. – Да ничего особенного я и не сделал. Но вам, конечно, виднее.

– Всё. Езжай домой, – похлопал его по плечу Малович.

– А суд? А в тюрьму? – тихо спросил Жора.

– Ну, если сильно хочешь – сам езжай. Дай взятку дежурному рублей пятьдесят. Может, он найдет тебе пустую камеру. Так-то в тюряге переполнено всё. Преступников расплодилось – хоть ещё одну тюрьму строй.

– Ты пока сидел в КПЗ, – объяснил ему красивый старлей, не вставая со стула. – я с бригадой ОБХСС смотался в ваш колхоз. Пять дней там не без пользы просидели.