Дурацкая жизнь (СИ)

Маша. …Устала от нищеты, больше не могу, тяготит…

Жолудь. Индию, Пакистан, ты же помнишь? За два месяца до разослал телеграммы. Президентам! Правительствам! В ООН! И что? Кто их получил? И получил ли вообще? И когда? И почему ни одна живая душа не откликнулась? Маша, ты помнишь? Скажи, ты же помнишь?

Маша. Я унижена, Солнце. И могу думать только том, как унижена.

Жолудь. Но я же говорю, кричу, как умею!

Маша(морщится). Не так громко, голова… Здесь тебя точно никто не услышит. Кроме меня. Одного ты понять не умеешь: дело не в тебе.

Жолудь. В ком? В них?

Маша. Не в них.

Жолудь. Так не бывает: кто-то всегда виноват. Значит — во мне.

Маша. Никто! Так устроено — никто! Тебе понятно?

Жолудь. Нет, Маша…

Маша. Господи, никому ничего не нужно!

Жолудь. Я хочу их спасти!

Маша. Им не нужно!

Жолудь. Но почему?

Маша. Не нужно! Ничего! Ничего!

Он молчит. Она тяжело дышит. Слезает со стула, разбирает и укладывает пылесос в коробку.

Только погубишь себя и меня… тем и закончится…

Молчат.

Жолудь(встает, стискивает кулаки). Дай денег.

Маша. Не дам.

Жолудь. Я погибну. (Она молча уносит коробку.) Маша, я не вынесу, не смогу! Не вынесу, не смогу! (Она возвращается, он ее обнимает.) Жизнь рушится, как ты не чувствуешь? Людей еще можно спасти.

Маша. Не спасти.

Жолудь. Да согласись же ты, Маша… презренный металл… неужели унизимся? (Целует ее, бормочет, задыхается.)

Она молча стоит с низко опущенной головой, с бессильно опущенными руками.

Маша, родная, любимая… Я все понимаю, но и ты же пойми меня, ты пойми…

Маша(вырывается, вдруг, выворачивает наизнанку кошелек, высыпает мелочь). Пропади они пропадом, только отстань… отпусти ты меня, я прошу…

Жолудь(торопливо подбирает с полу деньги). Маша… спасибо тебе, сто лет не забуду… Мне важно знать, что я сделал, что мог… (Ползает, ищет монеты на полу.)

Маша. Отдай.

Жолудь. Что, Маша?

Маша. Я еду в город, отправлю сама.

Жолудь. Маша, я справлюсь…

Маша. Нет уж, пожалуйста, я сама справлюсь. (Отнимает у него деньги.) С ума схожу, когда ты не дома. (Переодевается.) Сделаю не хуже тебя.

Жолудь. У тебя своих дел хватает…

Маша. Кому отправлять? На чье имя? Где текст? Ну, давай же!

Он нехотя отдает ей вчетверо сложенный листок.

Жолудь. Только срочную. Пожалуйста. Я прошу.

Маша(проглядывает текст). В ночь с 15-го на 16-е февраля вы погибнете?

Жолудь. Именно!

Маша. Если мне не поверите?

Давид. Если мне не поверят.

Маша. Смотри, сколько слов. Уберем: «если мне не поверите», будет дешевле. Просто: погибнете.

Жолудь(растерянно). Просто?

Маша. А можно не так категорично? Написать по-людски: в эти сроки, к примеру, в вашем городе может сильно тряхнуть.

Жолудь. Длинно, денег не хватит! Погибнете — это понятно!

Маша. Ты же пугаешь людей!

Жолудь. Лучше я сам… (Хочет забрать листок.)

Маша (прячет листок в карман). Ушла. (Уходит.)

Жолудь(кричит вслед). Только так! Я прошу! Я прошу! (Устремляется было за нею, впрочем, останавливается, словно задумывается.)

Поезд грохочет, сотрясая жилище. Жолудь берет в руки толстую тетрадь, быстро перелистывает страницы. Раскручивает глобус, производит какие-то переключения на вмонтированной в стену контактной группе — свет гаснет, но оживают прожектора под потолком, зеркала, отражатели … И глобус волшебно, вдруг, осветился, и струны задрожали и зазвенели, в жилище словно залетела световая буря…Жолудь стоит, как зачарованный, посреди мельтешения… Внезапно доносится женский голос: «Эй, кто-нибудь! Эй, кто тут есть?» Жолудь, кажется, не слышит. «Помогите же, люди, эй! Да эй же!»