Дурень. Книга шестая. Тайфун

Утром невыспавшиеся и голодные солдаты уже без всяких авангардов и арьергардов двинулись дальше к Вальехо. В обед сделали привал. Тут уже кончился лес и начинались поросшие кустарниками холмы. С них остатки полка десяток Аюка опять обстрелял и не стал ждать ответной стрельбы, можно ведь шальную пулю словить. Отошли и прикрылись следующей цепью холмов. Через несколько минут, так и не поев и не приготовив себе горячей пищи, американцы побрели дальше.

Следующую ночь калмыки уже настоящую охоту на них открыли. Эти бравые вояки растратили все заряды почти и отвечали изредка одиночными выстрелами. А засевшие на холмах диверсанты отлично видели солдат у костров. Наконец, там умный нашёлся и костры загасили. И что? Утром, едва забрезжил рассвет, и янки стали просыпаться, как с холмов опять раздались выстрелы.

Всё, дальше началось неконтролируемое бегство, а десятку Аюка и Лёшке только и оставалось идти по следу и добивать отставших.

Вальехо сейчас — это вовсе не столица штата Калифорния. Это несколько хижин собранных кое-как из недогоревших домов. Всё население — это около сотни человек, которые живут рыбной ловлей и тем, что через них проходит дорога от побережья до Сакраменто. Есть что-то типа постоялого двора и конюшни, где можно нанять телегу и возчика до Сакраменто. Именно так выжившие солдаты и поступили. Они отобрали у несчатных возчиков лошадей и телеги, и после того, как разграбили кладовую постоялого двора, выдвинулись на северо-восток к столице штаты. На первом же привале всех лошадей калмыки перестреляли, а заодно и десяток солдатиков, которые ответили только несколькими выстрелами. На следующую ночь, уже непосредственно рядом с Сакраменто, калмыки вновь устроили остаткам полка весёлую ночь. На этот раз в ответ и выстрелов не было, солдаты просто разбегались. Не простое занятие убежать от пули. Прекратилось это, когда по мнению Аюка, солдат осталось требуемое количество — десяток.

— Всё, возвращаемся, — сообщил под утро своим десятник. — Их как раз столько, сколько нужно. Пусть будет кому рассказать о своей тяжёлой доле.

— Так могут три полка послать, — Лёшка не разделял мнения калмыков, что янки их оставят в покое. Индейцы уже сталкивались с настырностью американцев.

— Не думаю, пленный, помните, в прошлый раз говорил, что в США всего десять полков полноценных. Четыре мы уничтожили. Ну, а придут три, значит, три. Всех похороним. Рано или поздно должны одуматься. Пришлют переговорщиков. Вот тогда и заявим им, что наша граница проходит по реке Сакраменто, пусть на правый берег не суются. Но это если предположить, что они совсем дурные. Три полка в этих местах просто не прокормить. Они и до лесопилки не доберутся, начнут своих лошадей есть. Тут почти не осталось поселений. А три полка — это три с лишним тысячи человек. Их кормить надо — по полтора кило продуктов каждый день. То есть, пять тонн. Пять дней от Сакраменто идти — двадцать пять тонн. На телегу больше пятисот кило не положить. Это нужно обоз длинною в несколько вёрст. И мы ведь сидеть не будем, будем лошадей истреблять. Нет. Не дойдут. У них только один выход — договариваться с нами.

Событие пятьдесят первое

Каждая проходящая минута — это еще один шанс всё изменить.

Ванильное небо (Vanilla Sky)

Тридцатидвухлетний капитан-лейтенант Иван Семёнович Унковский поднимался на борт английского парохода со странным таким чувством. Превосходством это не назовёшь. Чуть другое. Скорее, чувство защищённости, что ли. За ним стоят победители. В этом плавании всё было для него необычным, но особенно выбивался из всего, что ему было знакомо во флоте, князь Болоховский. Он не испытывал ни малейшего пиетета перед британцами, более того он их за соперников не считал, за врагов — да, но не соперников. Если на сильного и хорошо вооружённого воина выйдет задохлик, одетый в ремки с ржавым, коротким, из плохой стали сделанным, мечом, то это ведь не вина воина — богатыря в самых лучших доспехах. Это проблема задохлика. Вот так же к «Владычице морей» относился и контр-адмирал Болоховский. Он просто бил их везде и всегда. Это была совершенно незнакомая Унковскому тактика и стратегия, странное оружие, «уточницы» те же, странные люди его окружающие, которых он, как оказалось, сам и подготовил.

И вот он на борту очередного корабля англичан. И Иван Семёнович, поднимаясь по трапу, отлично понимал, что эти три смешных по огневой мощи древних мелких корабля просто разлетятся на куски, начни по ним бить вся эскадра. Более того, их можно перетопить с расстояния недоступное для ответного удара англичан. Поставленные на лафеты от мортир 68-фунтовые, а особенно 80-фунтовые орудия бомбами разорвут их на щепки прежде, чем «наглы» (какое правильное слово для них князь нашел) поймут, что нужно подойти ближе. Ну, а подойдут и что, мощь залпа пяти кораблей, из которых три — пятидесятипушечные фрегаты, против пукалок на английских корабликах — это в десяток раз больше.