Дурман-звезда (СИ)

  Ясень заколебался. Оно, конечно, лучше на хуторе, чем в лесу или в поле, но ведь охотники тоже не дураки - наверняка проверят селения вдоль дороги. Может, прямо сегодня вечером кого-то пришлют...

  - Чего задумался, парень? Спокойно переночуете. Вон, хотя бы, на сеновале.

  - Спасибо, мы с радостью, - сказала вдруг Тайя, до того момента молчавшая и глядевшая на цветы. Подняла глаза на Ясеня, взяла его за руку и прижалась плечом.

  - Давно бы так, - тетка фыркнула. - Давайте уже во двор.

  Она пошла к хате, а Ясень шепнул девчонке:

  - Нельзя нам тут оставаться. Найдут, неужели не понимаешь?

  - Не найдут, - сказала она уверенно. - Никто сюда не приедет и не прилетит, я знаю. Да ты и сам, наверно, чувствуешь, разве нет?

  - С чего ты взяла? Хутор сверху как на ладони...

  Ясень глянул на небо и замолчал, сбившись на полуслове. Тайя была права. Словами это не выразить, но в вечерней лазури над головами был растворен покой; там просто не нашлось бы места для птиц, несущих смерть на спине. Солнце лениво щурилось, а фиалки, раскрывшись ему навстречу, светились тихо и безмятежно.

  - Понял?

  - Ладно, убедила. Пошли.

  ...Умытые, посвежевшие, они сидели в горнице за широким крепким столом. Шкварчала картошка с салом на сковородке, пенился квас, колбаски свивались на блюде жирными кольцами. Хозяин дома - мосластый и бородатый, с кустистыми седыми бровями - расспрашивал Ясеня о ценах на хлеб в предгорьях и задумчиво хмыкал, выслушивая ответы. Пацан лет шести ерзал на лавке, таращился на гостей и, кажется, тоже порывался что-то спросить, но, заметив, как мать хмурит брови, снова опускал голову и тоскливо ковырялся в тарелке. Его сестренка-малявка восторженно глядела на Тайю, которая шепталась о чем-то со старшей дочкой хозяев - розовощекой, круглолицей и волоокой.

  Все в этой семье были одеты опрятно, но без изысков. Разве что, хозяйка и дочери носили цветастые косынки на шее - Ясень решил, что это местная мода. А вообще, посиделки ничем не отличались от тех, что бывают в его родном городке в степи. Словно он на пару часов оказался дома...

  Потом они пили густой фиалковый взвар. Ясень никогда его не любил, но из вежливости выцедил кружку. В горнице стало душно; дождавшись конца застолья, он вышел на свежий воздух. Долго стоял у тына, подставив лицо прохладному ветру и глядя на красную полоску заката.

  - Скучаешь? - глаза у Тайи блестели. Похоже, она слегка захмелела.

  - Нет, отдыхаю просто.

  - Правда, хорошо тут у них? Спокойно...

  - Ага, даже слишком. Сонное царство. И ни одной дороги, заметь. Только лес вокруг. Как будто они вообще отсюда не выезжают. И к ним никто не приходит.

  - Мы же пришли.

  - Вот меня это и смущает.

  - Перестань, - она улыбнулась. - Ты просто на взводе, поэтому всякая жуть мерещится. Я понимаю, столько всего случилось. Но давай отвлечемся, сделаем передышку. Хотя бы на этот вечер. На эту ночь.

  Он наклонился к ней. Губы у нее были мягкие, сладкие, как фиалковый мед. Секунды таяли в теплых лиловых сумерках.

  - Что, и венок не будешь плести?

  - Не буду.

  - Как же гадать без венка?

  - А чего мне теперь гадать?

  - Действительно. Тут и речки-то нет.

  Она засмеялась тихо. Потом сообщила:

  - Если верить хозяйской дочке, фиалки у них цветут много дней подряд. Весной распускаются - как обычные цветы, представляешь? Причем на каждом углу. Их собирают, кому сколько надо, а остальные так и растут. Хуторские на них уже и не смотрят, привыкли давно.

  - Продавать бы могли - взвар и настойки всякие. В городе с руками бы оторвали.

  - Вот и я ей сказала. А она пожала плечами и рукой махнула, эдак лениво. Да ну их, дескать, возиться с ними...

  - Говорю же, что-то непонятное здесь. Я, вон, хозяину про цены на пшеницу рассказывал, а он, по-моему, толком так и не понял - много это, мало? Как будто сказку слушал про далекие страны...

  Сзади послышался шорох. Ясень присмотрелся:

  - А ну, вылезай.

  Из-за куста сирени выбрался вихрастый пацан, которому не разрешили поболтать за столом. Он любопытства он весь взъерошился, глазенки горели.

  - Чего тебе, малой?

  - Дай клинок посмотреть!

  - Ишь ты, - Ясень хмыкнул; оружие он прихватил с собой, когда выходил из хаты. - На, смотри, только осторожно. Осторожно, сказал! Крепче держи, вот так...

  Малец с его помощью поднял меч, повел из стороны в сторону. Спросил с жадным любопытством:

  - Ты его прямо так зарубишь?

  - Кого зарублю?

  - Ну, этого, который по ночам шепчет?..

  Ясень не понял, но переспросить не успел.

  - А ну, иди сюда, паршивец! Чего к людям пристаешь?

  Хозяйка легонько шлепнула сына и утащила в дом. Ясень хмуро смотрел им вслед.

  - Ну вот, - Тайя засмеялась и обхватила его руками, - опять насторожился, защитник. Прекрати, я тебя прошу. Мало ли, что дите сочиняет? И вообще, пойдем, сеновал заждался.

  Хутор уже затихал, опускалась ночь. Тайя расстелила широкое покрывало, выданное хозяйкой. Легла, блаженно вздохнула:

  - Ф-фух! Ну, чего стоишь?