Дурман-звезда (СИ)

  Судя по всему, здесь есть живая руда. Фиалки подсказывают, как идет подземная жила: со стороны хребта через лес, потом наискосок через хутор и снова через лес к тракту. Очевидно, руда залегает достаточно глубоко, поэтому люди с ума не сходят. Почва поглощает вредоносную силу, приручает ее (переваривает, если угодно) и лишь после этого выпускает наружу, облекая в цветы.

  Но медведь забрался под землю и оказался в опасной близости от фиолетовой жилы. И поплатился за это. Злая ирония - свихнувшийся человек теряет разум, а свихнувшийся зверь, наоборот, его обретает. И обретение это, как выяснилось, совсем не приносит счастья.

  Ясень вышел к домам. Хутор спал. Да, теперь уже никто не пожалуется на зловещий шепот из леса. Он все-таки убил шептуна, но вряд ли захочет похвастаться этим за кружкой пива...

  Да, и вот еще что.

  Он опять убеждается - огонь и руда постоянно появляются вместе, будто следуют друг за другом. Сколько уже примеров?

  Перевал. Купец сгорает, взяв в руки фиолетовый сгусток.

  Корабль. Ясень пробуждает огонь, прикоснувшись к "шкуре" с металлическими прожилками.

  Берлога. Зверь, отравленный рудной жилой, дымится и обжигает взглядом.

  Это как кусочки мозаики, которые когда-нибудь должны сложиться в одну картину. Вопрос только в том, насколько эта картина понравится ему, Ясеню...

  Он, кстати, так и не спросил у медведя, что значили те загадочные слова, которые принес ветер. Как там они звучали?

  "Прах всех тех", - вспомнил Ясень, входя во двор. Повторил шепотом, пожал плечами. Да, непонятно. Хотя, возможно, это просто обрывки случайных фраз. Да еще ветер мог исказить и без того невнятное бормотание. В общем, это не та загадка, над которой следует ломать голову...

  Проходя мимо окошка хозяйской хаты, он отразился в мутном стекле. Что-то зацепило его внимание. Ясень притормозил. На миг ему показалось, что в глазах у зеркального двойника блеснул багровый огонь. Он вглядывался, но отражение расплывалось, мешали серебристые блики. Наконец, эта забава ему наскучила. Ясень махнул рукой и вернулся на сеновал.

  ...Утром после завтрака он отвел Тайю за околицу, подальше от любопытных ушей. Девчонка жмурилась на солнце и едва не мурлыкала. Ясень подозревал, что ей не очень понравится то, что он сейчас скажет.

  - Послушай...

  - Да?

  - Пора уезжать.

  - Уже? - Тайя огорченно вздохнула, но, вопреки опасениям Ясеня, реагировала спокойно. - А может, еще денек? Такая благодать здесь...

  Она потянулась, подняла лицо к небу. Ясень, присмотревшись, нахмурился:

  - Стой, не вертись.

  В ложбинке между ключицами у нее появилось едва заметное пятнышко, крохотный синячок. Еще вчера его не было.

  - Что ты там углядел?

  - Ерунда, ничего такого.

  Он привлек ее к себе, поцеловал в макушку. А сам вспоминал, как здешние хуторянки прикрывают шею косынками. Да, похоже, это не просто мода. И у пацана была рубашка с высоким воротом. Так, а хозяин дома? У него борода, ничего не видно. Но тоже, надо полагать, синячище под кадыком. Они же тут фиалками дышат изо дня в день...

  Пресыщение, так это по-ученому называется. Слишком много хорошего - тоже плохо. Душа это чувствует, наливается дурным цветом. Конечно, все это не так быстро, за один день ничего страшного не случится, но все-таки...

  - Пойдем собираться.

  - Пойдем, - покорно сказала Тайя. - Ты не думай, я понимаю - вечно прятаться не получится. Просто хочется иногда, чтобы вот так - фиалки и солнце. И чтобы никаких Ястребов...

  - Ястребы - тьфу. Мы им клювы пообломаем.

  - Ух ты! Правда? Тогда вперед. Только с Ивой попрощаюсь, с хозяйской дочкой.

  - О чем вы с ней все утро секретничали?

  - О девичьем! Тебя не касается.

  - Понятно.

  - Еще я про шептуна спросила. Ну, помнишь, малыш вчера требовал зарубить?

  - Помню, - Ясень вздохнул.

  - Ну, вот. Она говорит, шептун этот в лесу завелся, еще с весны. Бормотал что-то, но к людям не выходил до сих пор. А сегодня ночью, якобы, прямо во двор приперся. Грозился, мол, всех погубит, в прах обратит, или что-то вроде того. Она со страху не запомнила толком. Сказала, даже в окно заглядывал. Страшный, глаза горят, тень за спиной встает. Представляешь? А мы с тобой дрыхли, пропустили самое интересное.

  - Придумают же, - сказал Ясень.

  И они пошли седлать лошадей.

  9

  Ледяной Стол они увидели через двенадцать дней. Пересекли очередной лесок, выехали на открытое место и долго стояли, любуясь видом. Справа и слева вздымались горы - снежные гривы на фоне густо-синего неба. А впереди была каменная стена.

  Ясень прикинул высоту плоскогорья. Половина лиги, пожалуй, а то и больше. Причем, стена выглядит совершенно отвесной. И как туда забираться?

  - Ну, и что дальше? - спросил он Тайю.

  - Увидишь, - она подмигнула. - Уже недолго осталось.