Дурманящий запах мяты (СИ)

Подумаешь, драка! Сказали бы многие. Но! То с каким достоинством и превосходством одиночка управлялся с нападками чем-то недовольных дядек — выше всякого восхищения. Во-первых, на его лице не дрогнул ни один мускул. Шелест неоднократно говорил мне: «Бойся врага, который не показывает своих эмоций, усталости и злости!». Ведь никогда не знаешь сколько силищи прячется в таком вот хладнокровном и расчётливом существе. Во-вторых, двигался мужчина чётко, точно, проворно, едва уловимо. В-третьих, он не вынимал меч из ножен! Хотя он у него имелся и болтался за спиной. Против клинков, дубины и топора отчаянный воин отбивался посохом, то и дело раздавая тумаки неповоротливым головорезам. Те же, дебилы, не оставляли желания хотя бы ранить его, исходя на бешенство. Я бы на их месте просто отошла в сторонку и задумалась. Кстати, для меня осталась загадкой причина, по которой воин не решался оголить лезвие своего оружия. Неужели считал пятерых бандитов не достойными обагрить кровью его меч? Или он настолько самоуверен в своём превосходстве, что надеется справиться исключительно палицей? Ну ладно, таким очень увесистым посохом… Но что это меняет?!

Мужчина, продолжая сохранять невозмутимое спокойствие, и не меняя позы «гордого ястреба», практически танцевал в опасном круге. Его длинные чёрные, как смоль волосы, сплетённые в тугую косу, метались хвостом скорпиона, раздавая пощёчины наглецам, позарившимся на его покой.

Тонкие черты лица, полные величественной строгости, искривлённые в презрительной усмешке губы, глаза, на миг сверкнувшие каким-то потусторонним огнём… Не знаю, почему, но меня это зрелище настолько зачаровало, что я остановилась, любуясь неравным сражением уже вполне удачно грозящимся окончиться в пользу прекрасного незнакомца.

— Чего ты?… — раздался рядом голос, выводя из транса созерцания. Горемычный мой советник, оттаял и вернулся, заинтересовавшись пропажей надоедливого «хвоста» в лице наглющей амазонки и её волка.

— Мастер! — с примесью зависти и уважения, причмокнула я, и вовремя схватила Тая. — Стой! Подумай! Тебе понравится, если кто-то помешает твоей забаве?

— Какая забава?! — возмутился он, несколько испуганно оглядываясь на происходящее. — Пять на одного! Это же не честно! Ему нужно помочь!

— Согласна! — кивком подтвердив его мысли, я подняла увесистый камень и прицелившись метнула. Поразила замешкавшуюся в замахе с топором цель. Очень плешивая и удивлённая «цель» смешно закатила глаза, пытаясь рассмотреть, какая же птичка так увесисто приложила его по голове? Так и не увидев летучей твари «изгадившей» ему лысину, дяденька завалился на бок. Отдохнуть решил! А почему бы и нет? Пусть проспится! Авось перестанет на людей кидаться.

В этот момент, заметив, как один противник грузно осел на землю, мастер краем глаза оценил нашу с Таем застывшую композицию «Двое в проулке не считая собаки… то есть волка», и неожиданно подмигнул. Лирическое отступление завершилось быстро. Поймав второе дыхание он расправился с четырьмя головорезами, аккуратно приложив кого об стену, кого об колено, и с чувством настоящего художника ухитрился утрамбовать все пять тел в произведение, названное мною лично «Куча-мала», рядышком с горой мусора. Очень символично! Впрочем, там им и место.

— Обалдеть! — выдавила из себя я, минуя цепкие руки советника, на пути к поразившему моё воображение человеку. А он сначала скосил серьёзные глаза на Тая, потом глянул на волка, как-то совсем тепло и нежно, по-отечески, что ли, и в финале — удостоил чести меня.

С кончика языка уже срывались накатившие вопросы, но прежде, чем я хоть один озвучила, позади мастера раздался встревоженный, чуть капризный женский оклик:

— Локай! Ты опять оставил меня одну!

Мужчина в миг сменил суровую, отчуждённую и холодную маску на лице, более живой и чувственной. Медленно обернулся, и мы все смогли лицезреть невысокую красавицу в фиолетовом плаще, стоявшую немного позади мужчины. Из-под капюшона волнами струились тёплого каштанового цвета волосы, ниспадающие чуть ли не до колен. Пухлые губы по-детски выпятились, выказывая всё недовольство поведением спутника. Фиалковые глаза сверлили мастера из-под насупленных идеальных чёрных бровей.

— Ты же знаешь, как я не люблю, когда ты… — она запнулась, и наконец, обратила внимание на нас. Негодование пропало, и сия дамочка ни с того ни с сего бросилась обниматься. Я опешила, когда меня тискали в объятиях. Хотя секундой спустя моё недовольство улетучилось, а его место заняло приятное чувство чего-то родного, кровного, дорогого и приятного. Женщина немного отодвинулась, оценила моё замешательство и глупейшую улыбку. Затем посмотрела на Тая и Тень, мило им улыбнулась. Встав по правую руку от молчаливого воина, представилась:

— Меня зовут Ринара, а это мой муж Локай!

— Э… приятно, — ошарашено протянула я. — А мы знакомы?

Странное ощущение давней утерянной дружбы не покидало ни на секунду. Пока я размышляла, в диалог вмешался Тайрелл, оттеснив меня себе за спину.